– Протяни руку. Правую, – Инквизитор выглядел усталым и каким-то потрёпанным на фоне благополучных сытых горожан. Словно он каждый день выполнял непосильную для обычного смертного, пусть и служителя Святого Ордена, задачу, но жаловаться не смел.
Вайолка подчинилась. Она зашла последней в пыльный и пропахший плесенью и бумагой кабинет, всё убранство которого состояло в широком дубовом столе, кресле с высокой спинкой для хозяина и старом, но крепком стуле для посетителей.
Процедура обычная: каждый раз, прибыв в город, странствующие маги, решившие устроить здесь представление или просто пожить дольше недели, должны были явиться в полицию, а уж оттуда к домину Инквизитору. Потому как вопросами дозволения магии ведал именно он.
– Как давно дар открылся? – спрашивал строго дородный маленький человек с проницательным взглядом и писклявым голосом. Он буравил Вайолку маленькими серыми глазами, словно хотел прочитать в душе жертвы ответ.
– Он не открылся, домин. Я чувствую в себе дар, но не могу волховать.
– А пыталась?
Инквизитор спросил как бы между прочим, рассматривая линии на её ладони под светом масляной лампы, которую держал в руке, но Вайолка поняла: этот вопрос очень важен. Если ответит «да», стало быть, можно привлечь к штрафу за отсутствие печати ведьмы, а если «нет», то кто ей поверит?!
Нераскрытый дар мучения приносит, тут поневоле либо захочешь избавиться от него, что почти невозможно, либо попытаешься вытащить наружу.