За нарушение мира в день игр Смирре был присуждён к тяжёлому наказанию. Нужно было, чтобы он всю жизнь каялся за то, что не мог подавить своей мстительности и пытался коварным образом напасть на Акку с её стаей. Толпа лисиц окружила Смирре, судила его и произнесла обычный для этих случаев приговор:
– Кто нарушает мир в великий день игр, изгоняется из страны.
Ни одна лисица не ходатайствовала о смягчении приговора. Все знали, что за это другие звери немедленно и навсегда прогнали бы их с площадки. Итак, изгнание Смирре было решено без возражений. Ему запретили оставаться в Сконе. Он должен был проститься с семьёй и родственниками, с жилищем, охотой и укромными уголками, которые он до тех пор считал своей собственностью, и взамен того искать счастья на чужбине. А чтобы все лисы и лисицы в Сконе знали, что Смирре подвергнут изгнанию, старейший лис откусил ему кончик правого уха. После этого молодые лисы стали выть и бросаться на Смирре. Волей-неволей ему пришлось удариться в бегство, и он умчался с Куллаберга, преследуемый по пятам молодыми сородичами.
Всё это произошло во время состязания глухарей с тетеревами. Однако эти птицы так увлекаются своим пением, что ничего не видят и не слышат, поэтому они даже не прервали своего концерта.
Когда окончилось состязание лесных птиц, выступили хёккебергские олени с боевыми играми. Несколько пар оленей боролись одновременно. Они стремительно бросались друг на друга и крепко ударялись ветвистыми рогами, которые от этого сплетались. Каждый старался оттиснуть своего противника. Трава летела из-под их копыт, пар клубился у них из ноздрей, из горла раздавалось страшное рычание, бока были взмылены.
Кругом на холмиках царила полная тишина, пока воинственные олени нападали друг на друга, а у всех животных пробуждались новые чувства. Все до единого чувствовали себя бодрыми и крепкими, полными сил, возродившимися благодаря весне, готовыми на всякие приключения. Они не питали злобы друг к другу, но у всех поднимались крылья, вставали перья на шее и вытягивались когти. Если б хёккебергские олени боролись минутой дольше, то на всех пригорках завязалась бы отчаянная драка, так как у всех животных явилось горячее желание показать, что и они полны жизни, что зимнее оцепенение прошло и мощь влилась в их жилы. Однако олени вовремя окончили борьбу, и от одного пригорка к другому пронёсся шёпот: