Дядя Леша повел меня по самой старой части города, которую мы зовем Любинским проспектом. Он сказал, что и в их время это место называется так же. Я увидел театр, который там расположен, во всей своей красоте, еще до реставрации. Он был великолепен. Дядя рассказывал мне различные истории о городе, которые я слышал впервые. Мы прошли мимо музея и «Любочки», всё так же сидящей на лавочке, и совсем не изменившейся. Хотя мне казалось, что в наше время ее просто подкрашивают, реставрируют и не дают этой красавице потерять свой вид. Мы шли по тротуару, а по дороге неслись машины, поднимая пыль. Как сказал дядя, у них эта проблема каждое лето, когда ветра дуют с Казахстана. Вот у нас ее нет. Что произошло, я не знаю, но мы не мучаемся от ветров и песков с пустынь, воюющей с нами страной. Не то, чтобы мы прям воевали, просто на границе у нас напряженные отношения, которые начались буквально два или три года назад. Дальше мы вышли к жилым домам. Они были совсем новые. Стояли десятиэтажки, шестнадцатиэтажки, выложенные из красного кирпича, с пластиковыми окнами, отдаленно напоминающие наши окна. Во дворе дома, к которому мы подходили, была автостоянка. Сегодня был будничный день, и поэтому на ней совсем не было машин. Или были старые развалюхи. Там я приметил «Волгу» примерно шестидесятых годов прошлого века. И сразу же подумал, что будь такая машина у Николая Тимофеевича то мы с Денисом обязательно бы ее восстановили и покрасили заново. Но не стали бы модернизировать, так как это была настоящая редкость в нулевые года, а в наши и подавно.
С дядей мы зашли в десятиэтажный дом. Внутри у него был просторный подъезд, где стояли на замках чьи-то велосипеды, детские коляски и самокаты. Это здание уже больше походило на дом, в котором живет моя бабушка. Она живет в старом районе, который был построен в начале две тысячи десятых годов и считается у нас чуть ли не единственным местом, где сохранились высотные жилые дома. Когда двери открылись мы зашли в светлую просторную кабину, совсем не похожую на ту, которая в доме дяди Леши. Он нажал на девятый этаж и медленно лифт стал нас поднимать.
Мы вышли на девятом этаже, на котором всего было две двери. Честно сказать я ожидал, что их будет как минимум четыре, как в доме бабушки. Дядя Леша позвонил в квартиру под номером восемнадцать. Открыл нам мужчина лет пятидесяти, с седыми волосами и серыми глазами. Вид у него был явно задумчивый, лицо было мудрым и уставшим. В одной руке он держал сигарету, а другой пожал руку дяди Леши и движением свободной руки, которую уже освободил от рукопожатия, пригласил нас зайти в квартиру.