Коза все слышала, но уже скакала к лифтам. Наверху ее ждал аквариум и щелчки клавиатур, а на почте очередное письмо – подчеркнуто сухое, без смайликов, скобочек и вообще без единого живого места. Читать такое – как есть песок, но тут уж она сама виновата. Хотя Уиллису стоило отдать должное – чем больше он грузил ее выездной работой, тем реже она появлялась здесь. И это было на руку обоим.
Долгое нудное интервью о пользе раздельного сбора мусора, а потом не менее нудная пресс-конференция из тех, где слово дают только сторонникам потного заикающегося префекта… Ни одного лишнего вопроса. Ни одного важного вопроса. Великолепно, просто, черт его дери, волшебно, но презентация новой книжки и фуршет вечером немного подняли настроение. Хотя, скорее, это была заслуга приличного виски и кучи вполне съедобных закусок. Газетный фотограф, пришедший только под конец, но успевший быстро догнаться, пытался навязаться и прыгнуть с ней в одно такси, но был вежливо послан далеко и надолго.
Копаясь не совсем трезвой рукой в сумке, она взглянула на часы. Вот это поворот – скоро полночь. Надо было ехать прямо к дому, а не вестись на поводу у пьяного было-бы-круто-пройтись желания.
Знакомая связка металла уже приятно охладила пальцы, но где-то на задворках сознания мелькнула беспокойная мысль – что-то было не так. Определенно. Совершенно точно. Железно.
– Эй, детка, я за тобой пять кварталов шел. Надо бы отдохнуть, не пригласишь? – пьяный придурок Ройс, раскачивая на лямке фотоаппарат, смотрел нагло. Нахально. Словно она была первокурсницей-давалкой, а он – капитаном студенческой футбольной команды.
Идея двинуть ему по яйцам казалась крайне привлекательной. С другой стороны, новых сплетен в редакции ей не нужно, хватало и той, что обсуждают вот уже полгода. И когда надоест? Видимо, никогда. Раньше у нее был Уиллис, и каждая душа, от ребят на сортировке внутренней почты до больших боссов, знала, что она неприкосновенна. Что она его. Под защитой. Равенство никогда не было, да и, наверное, никогда не будет реальным, только не для тех, кто родился без члена – они всегда ступенькой ниже. Смотреть в стеклянный потолок и вспоминать броские речи политиков о гендерном равенстве. Речи мужчин-политиков. О гендерном равенстве.
– Ройс, иди проспись, – по возможности вежливо, но так, чтобы не показалось, что с ним заигрывают. – Ты время видел? А себя видел?