Все начиналось с запаха. Это чувствовалось уже на входе. Вот дешевые духи, вот вещи, давно забытые в шкафу, но потом случайно найденные, вот кто-то проиграл в «сборы» – здесь каждый аромат рассказывал свою историю. Но запахи – это только аперитив. Что дальше по расписанию? Да, антипасто или, по-русски, закуски.
Закусками были постоянные крики, возгласы, упреки, оскорбления, обвинения и даже угрозы. Самым распространенным, конечно же, было: «Не толкайтесь!». Вот женщина, похожая на бабушку бравого богатыря, залезает в полностью забитый вагон, плавно выпихивая из него худых студентов своими необъятными бедрами. Вот молодая расфуфыренная карьеристка пытается засунуть свой подтянутый зад в узкую щель меж двух… мужчин. Вот тот самый бравый богатырь не дает дверям закрыться. И все это сопровождается криками: «Не толкайтесь!». Не кричит разве что проигравший в «сборы».
С закусками закончили, но это ведь не главное блюдо, а главное блюдо – это обмен любезностями.
Ты наступил на мою ногу? Как насчет удара локтем под дых?
Ты ударил меня локтем под дых? Как насчет колена под зад?
Самое забавное, что в таких ситуациях очень сложно действительно выявить виновного, и зачастую на ногу наступил не тот, кому прилетел удар под дых, а колено под зад – не тому, кто нанес тот самый удар под дых. К сожалению для Кристофера, как писателя, такие заварушки редко доходили до драк. Всегда находился какой-то терпила, который молча принимал и локоть под дых, и колено под зад. Да и не будь такого терпилы – сложно махать кулаками, когда ты стоишь, как шпроты в банке. И утренняя банка ничем не отличалась от предыдущих.
Кристофер пристроился в место-люкс – сбоку от двери. Ему было важно это место. Он проезжал всего пять станций и выходил именно на той, где люди чуть ли не с разбега запрыгивают в вагон, чтобы хоть как-то протиснуться, – на «Текстильщиках». Место возле двери позволяло быстро и легко выскочить в нужный момент. Да и риск того, что тебя не выпустят из вагона, а увезут куда-нибудь на «Таганскую» был минимальным.
Джекпотом Кристофер наслаждался ровно две станции. Уже на «Рязанском проспекте» какая-то массивная женщина легким движением засунула его в центр вагона, разумеется, со словами: «Не толкайтесь!». В тот момент горе-писатель хотел было плюнуть ей в лицо, в ее противную физиономию, уверенную в собственной правоте, но не стал. Не потому, что был воспитанным или слабохарактерным, а потому что отвлекся.