Но то, что я прекратил слежение за, как мне казалось, остающейся на месте толпой отморозков, сыграло со мной злую шутку. Внезапно что-то, а вернее, кто-то обхватил меня со спины за горло и рывком повалил на землю. Упав, я, перекатившись вбок, попытался вскочить на ноги, но не сумел. Ещё и саднила в локте правая рука, которую я выставил, падая. Несколько ударов биты с гвоздями прошли мимо, один вскользь лизнул по наплечнику. Гвозди его не пробили, но боль в плече отдалась такая, что на мгновение я перестал чувствовать ту же несчастную правую руку. Хорошо хоть, что я не выронил пистолет, – только теперь я не мог прицелиться, чтобы пристрелить этого подонка. К чести напарника, он, заметив передрягу, в которую я угодил, ударил шокером-дубинкой арестованного, чтобы не помешал, и, выхватив пистолет, выстрелил в ногу напавшему на меня. Затем помог мне подняться. После чего тут же вновь напомнил мне, что он на самом деле просто-напросто идиот, – он вынул из внешнего кармана новый хомут и явно собирался арестовать ещё и паренька, корчащегося на земле, схватившись за простреленную ногу. Я с пронизывающим насквозь проклятым страхом заметил, что у отморозка нос и рот закрывает противогаз, из-под которого по левой стороне лица до виска идёт та же самая татуировка дракона.
– У них есть противогазы! Надо уходить. Срочно!
– Вижу я, – раздражённо бросил мне напарник.
Я хотел добавить, что из-за ещё одного ареста нам не хватит времени, но его у нас не было в принципе. Дорога была теперь полностью перекрыта, звуки десятков клаксонов били по ушам, а к нам приближалась толпа, каждый человек в которой держал в руках либо нож, либо дубинку, бейсбольную биту, либо же металлический стержень. «Допрыгались», – пронеслось у меня в голове. Теперь точно конец.
– Оружие на изготовку! – донёсся до меня будто издалека крик напарника, и, понимая, что ничего не остаётся, я взялся за пистолет обеими руками и направил на приближающуюся толпу.
Опасная внутренняя злость откуда-то из глубины преподнесла мне столь притягательную и одновременно отталкивающую мысль: стрелять в туловища… или в голову. Но я сумел взять себя в руки и целился по ногам. Раздался выстрел, затем ещё один. Они не остановили толпу. Почувствовавшие вкус крови и близость смерти, те, словно берсерки из древнескандинавской мифологии, не чувствовали больше страха. Их цель – убить нас, чего бы это ни стоило.