Маленькая золотая сова покидает его плечо и начинает хлопать перед его лицом крыльями.
– Все в порядке, Афина, – вздыхает Деймос.
Сова наклоняется, чтобы заглянуть ему в глаза.
– У меня нет нечистых помыслов, – возражает он более твердо.
Просто мой наряд настолько вульгарен, что заставил бы любого прищуриться, и от этого еще больше становится не по себе. Сова возвращается на место, сохраняя язвительный взгляд.
– Я всего лишь показываю часть своей жизни, – более спокойно говорит Деймос, протягивая руку. – Это мое рабочее место, где я провожу большую часть времени. А подпольный бар, в который мы идем, – одно из последствий недоступности Олимпа.
Его суровое напоминание заставляет чувствовать себя виноватой, несмотря на то что не могу ничего изменить. У ведьм были веские причины изгнать богов с Олимпа, и кроме того, я последняя, кого можно в чем-либо обвинить! Я – безобидная ведьма, которая ничего не может поделать!
Подавляю свои чувства. В каком-то смысле Деймос прав. Он показывает свою повседневную жизнь, нравится мне это или нет. Беру его за руку, он притягивает меня к себе, и мы телепортируемся.
Подпольный бар выглядит как любой другой в мире людей: в задней части непритязательной пиццерии есть черный ход, через который можно попасть на лестницу, а затем в огромный отремонтированный подвал со стойкой, столами, приглушенным освещением, фоновой музыкой и большим количеством выпивки. К несчастью для меня, я получаю лимонад – потому что идиот-жених строго соблюдает закон, в то время как сам потягивает виски.
Итак, мы выпиваем, сидя за высоким столиком.
– Что не так с этим местом?
Здесь немноголюдно, но я не вижу в этом ничего странного: одни люди работают, а другие сидят за столиками, чтобы расслабиться, вероятно в преддверии поиска клуба на ночь. Должна признать одну вещь: мой наряд вполне вписывается в обстановку.
– Хозяева – сатиры, – объясняет Деймос шепотом. – Они меня заметили.
Он незаметно указывает на двух людей в другом конце бара, которые разговаривают, наклонившись друг к другу.
– Они выглядят вполне нормально. Хотя носят шапки вывернутыми, что странно.
– Так они скрывают рога.
– О. Но у них и ноги козлиные?
– Да. Они прячут их, когда находятся среди смертных.
Киваю с ощущением, будто нахожусь в кино. Одна часть меня хочет посмеяться над беспрецедентной ситуацией, в которой оказалась: с богом, в баре, наблюдаю за сатирами. Я не смогла бы придумать такое!