Язык как инстинкт - страница 37

[13]. Затем показывают картинку с двумя такими птичками и говорят: «А теперь здесь два _____». Типичный четырехлетний ребенок не задумываясь выпалил бы слово wugs[14], в то время как взрослого с нарушениями речи такое задание поставит в тупик. Одна из женщин, которую наблюдала Гопник, после такого вопроса начала нервно смеяться и сказала: «Дорогая, может, что-то другое». Когда ее все-таки заставили ответить, она сказала: «Wug… наверное, wugness[15]? А, понимаю. Вы хотите объединить их в пару. Хорошо». Для другого животного с вымышленным названием zat она образовала множественное число так: «Za… ka… za… zackle». Наконец, для следующего, с названием sas, она смогла определить, что множественное число должно быть sasses. Воодушевленная успехом, она продолжила применять выведенную ею закономерность ко всем словам, образуя форму zoop-es от zoop и tob-ye-es от tob, показывая тем самым, что она еще не до конца усвоила правило. По всей видимости, в этой семье наличие дефектного гена каким-то образом влияет на способность вырабатывать правила, которые нормальные дети применяют неосознанно. Взрослые делают все, что в их силах, чтобы компенсировать отсутствие этой способности и пытаются логически вывести грамматические правила, но, как и можно ожидать, у них это выходит довольно нелепо.

При афазии Брока и SLI наблюдаются только речевые дефекты, в то время как другие когнитивные процессы остаются более-менее невредимыми. Однако это еще не доказывает, что язык функционирует отдельно от них. Возможно, язык требует гораздо большей работы нашего мозга, чем любая другая интеллектуальная задача. Если во многих случаях наш мозг может функционировать неторопливо, не на сто процентов, то в случае языка все системы нашего разума должны быть задействованы на полной мощности. Чтобы быть уверенными до конца, нам необходимо найти противоположный случай – лингвистически одаренных савантов, то есть людей с хорошим языком, но слабыми когнитивными способностями.

Ниже приведено другое интервью, которое у четырнадцатилетней девочки по имени Дениз взял психолингвист Ричард Кромер. Интервью было расшифровано и проанализировано коллегой Кромера Сигрид Липкой: