Мои шаги звучали, как молитва в пустоте, и в этот момент я осознавал, что даже если бы мой путь завершился здесь, в этом алчном месте, никто бы не пролил и слезинку за потерю солдата. Лишь сердце моё билось в такт шагам, словно последний барабан в своём последнем походе. Ощущение того, что ты лишен поддержки и понимания, была как жалкая тень в обителях тишины. Я погружался в раздумья о том, как я хотел бы прожить счастливую жизнь. Мысли мои бушевали, словно светлячки в тёмной ночи, и в этом тихом уголке леса, я стал свидетелем своих собственных рефлексий. Жалость за упущенные моменты пронизывали меня, как холодный ветер в хрустальных ветвях. Вспоминая те времена, которые могли бы быть наполнены радостью и смехом, я осознавал, что война оставляет за собой не только следы на теле, но и на душе. Выходя из тёмных объятий леса, где каждый шаг казался битвой с нежитью, мои глаза встретили окраины своего города. Радость и облегчение охватили меня, словно первые лучи утренней зари после ночи бурь. Вид города, что возвышался вдали, был как обет возвращения в знакомые стены и улицы. Однако, даже среди этой радости, в сердце моем оставалась тень одиночества. Возвращение в дом не гарантировало встречи с кем-то, кто будет рад видеть меня, кто будет разделять мою радость и тяжесть пройденного пути. Быть одному в мире, полном войны и разрушений, оставляло тень одиночества, даже среди праздничных огоньков города.
Путешествие обратно в город Дельгард было как возвращение из затмения. Однако, когда мой взгляд проскользнул по нашему отряду, я ощутил удручающую реальность – изначально могучий отряд из трёхста солдат, уменьшился в количестве до всего трицати, и даже меньше. В каждом лице виделась усталость, а в глазах замерцали следы потерь и боли. С каждым шагом в направлении дома, я осознавал, что многие не дожили до этого момента. Среди лиц, которые были моими братьями по оружию, теперь оставались единицы. В этом числе были те, кто был рядом в самые трудные моменты. Этот путь стал свидетельством того, как война не только обращает героев в пепел, но и как невинные становятся частью бескрайней статистики потерь.
Тяжелые раздумья наполнили мой ум, когда я осознал, что в этом отряде, который шагал обратно в город, я остался одним из немногих. Мысли о том, что лучше бы я умер вместо других, стали горечью в моём внутреннем мире. Судьба принесла свои удары, и я ощущал, что за каждым утраченным братом по оружию остаётся пустота и обиды. Думая о тех, кого ждала семья, или у кого плакали мать и отец, я чувствовал тяжесть несбывшихся ожиданий и невыполненных надежд. В то время как их дома, возможно, ждали с нетерпением и радостью, меня ожидали холодные ветра из затрещавших стен моего бедного дома. В этом доме не было кого-то, кто мог бы выйти на встречу, кроме холода и пустоты. Судьба моя казалась безмолвным вопросом, почему именно я остался, когда столь многие ушли. Семьи обнимали возвращающихся сыновей и дочерей, переживая мгновение воссоединения. Однако мои глаза оставались сухими, и я шагал бесчувственно, словно призрак в собственном городе. Мой дом оказался таким пустым и холодным, как если бы время здесь замерло. В то время, как другие бойцы сопровождали слёзы, я стоял в своём доме, ощущая лишь прохладу от пустоты. Меня ожидала не облегчённая встреча, а сборище воспоминаний и тишина одиночества. Среди этих стен, где должна была быть теплота и смех, было только холодное эхо прошлых дней.