Всего лишь… Но удар и свет погас…
– Что это было?
– Да всё те же грабли!
Смотрит ребёночек на облака,
Смотрит ребёночек на облака
Всё-то ему интересно пока.
Пальчиком в носик мальчонка залез,
Тоже преследует свой интерес.
Сколько ещё неизведанных мест
Парень откроет вдали и окрест,
Лазить замучается… А пока —
Смотрит ребёночек на облака.
Уходят от женщин мужчины беспечно
Под осень скворцы покидают скворечни
И прочь улетают.
Уходят от женщин мужчины беспечно —
Старо, как преданье.
Чему удивляться, когда так ведётся
С основ мирозданья,
С каких дел тогда это подлость зовётся,
Что без оправданья?
Ведь так происходит с начала творенья
С другими и с нами…
И кто виноват в том? Наверное, время.
А может мы сами?
И несутся наши кони по задворкам бытия
Кто безумного догонит?
Под хвостом горит шлея…
И несутся наши кони
По задворкам бытия.
Больно ты горяч, хозяин.
Сколько можно погонять?
От кнута истёрлись длани,
Как же в них стакан держать?
Всё одно твоя зазноба
Расстегнуться не спешит
И не ждёт любви до гроба
От загубленной души.
Слишком много, барин, пьёте.
Бесконечны кутежи.
Точно пуля на излёте
Вы в ногах у госпожи.
Несподручно птице-тройке
Воз нагруженный везти,
И до следующей попойки
Клятву верности блюсти.
Не хрипит уже, а стонет.
Вновь надрался, как свинья…
И несутся наши кони
По задворкам бытия.
Земля перенаселена
Земля перенаселена.
Не умещают ярды
Всех тех, чей счёт – чья в том вина? —
Идёт на миллиарды.
По улицам и этажам
Толпа снуёт безлико,
А рядом не хватает нам
Любимого до крика.
Земля перенаселена,
По швам трещит до срока…
Не потому ли, люди, нам
Порой так одиноко?
Пилигрим в собственном доме
Он на кухню прошёл, сделав вид, что опять не заметил
Тот порядок, когда уже нечего с глаз убирать,
Мимо взгляда прошёл, где на раннем семейном портрете
Про себя сам себе что-то силился он рассказать.
От вчерашней любви он давно получил похоронку
И смирился – работа, их сын поступил в институт…
Тишина напряжённо звенела в ушных перепонках —
Что тебе не хватает и где по-другому живут?
Здравый смысл в знак согласья кивал на других с умным видом,
Извлекал своих кроликов жуликоватый факир —
Что изменчиво счастье людское, не вечно либидо,
Нёс какую-то глупось про женский загадочный мир.
По квартире своей с отрешённостью всех пилигримов
Шёл один из немногих подобного рода мужчин,
В безнадёге своей проходя очевидного мимо,