– На пороге я увидел человеческое тело, сильно измождённое и уставшее. Живой человек, для меня это было новостью номер один. Я занёс его в дом, в комнату, где был замок и крепкая дверь, персонаж мне неизвестен и что от него ожидать я не знал, аккуратность лишним не будет.
– Пролежал он так несколько дней, на рыбном бульоне мне удалось не дать ему умереть. Мужчина, средних лет, чуть больше тридцати, я так полагаю, худой, но на вид был не раненый.
– Так он ещё пролежал неделю, и вот однажды, когда я к нему зашел, он обмолвился. Голос его был тяжелым, а слова густыми, словно смола. «Воды, – прошептал он. – воды» Я протянул ему стакан, он сделал глоток и открыл глаза. Уставший взгляд и тяжелые веки, похоже он долго шёл, но устал не физически. Его, как будто терзало что то изнутри. Я знаю эти ощущения, такие же были у меня во времена депрессии, когда я много работал чтобы прокормить себя, и не мог даже минимального времени уделить своему отдыху. Мысли роились в моей голове, жужжание их слышно было всегда, перед сном и после пробуждения.
– «Как тебя зовут? – спросил я. – и откуда пришёл?»
Может там есть и другие, узнать бы хоть что-то о мире дальше этих мест.
«Отец звал меня Зорян, – сказал он. – Ты тоже меня можешь так звать, кхм, хоть какая-то память о доме будет.»
Я его прекрасно понимаю, все мы потеряли дом и хотели бы вернутся в то время, с трудностями, но тихое и безмятежное время, где родные были живы. Хотя конечно мои меня никогда не понимали, я был им словно не родным, их помощь была похожа на обязанность, но не чистое намерение от сердца. Я всегда хотел обрести настоящую семью, где тебя могли бы выслушать и понять, где бы научили состраданию и никогда не осуждали. Где любовь была бы сильнее мирских благ, где душа была не пустым звуком.
«Пришёл я с востока. Там, пустыня, людей совсем нет, только грешники, которым одна участь: вечные муки, слезы и скрежет зубов, – промолвил он неторопливо, взглянул на меня и продолжил, – а ты кто, кто мой спаситель? Кто так добр к незнакомому, в такое тяжелое и тёмное время?»
«Меня зовут, Илья, – сказал я с грустью.»
Грусть сковало моё сердце, не уж то никого не осталось и все мертвы, а грешники эти подверглись болезням и мутации люди у которых и последние отблески разума рассеялись на войне. Как же больно в сердце, что так сложилась история человеческая. Возможно так моё радио никто и не услышит, тогда зачем всё это, опять мимо? как всегда. Отец, почему ты покинул меня!