Я не топ-модель, о ребра которых можно стирать белье, а ногами играть в хоккей.
Я та, кто природой создана для постели, и знаю это.
Для постели с любимым…
С нелюбимым я буду как греческая статуя, твердая и холодная. Ничего не могу с собой поделать.
С Максом я сначала была точно жаркое солнце, а сейчас он лишь отбивает о мрамор моего тела свое эго и самолюбие. Но его все равно тянет ко мне – так нищий возвращается к музею снова и снова, запав на статую у его входа и понимая, что нет на свете силы, способной оживить ледяной камень…
Струи воды мягко ложатся на мою голову и плечи, теребят всклокоченные волосы, нежно смывают с лица засохшие слезы. Тропический душ, дорогая ласка, купленная за немалые деньги.
Можно воображать, что вода – это твой настоящий друг, дарящий нежность и понимание…
А можно принять, что это всего лишь дорогущая элитная сантехника с набором массажных режимов, просто хорошо выполняющая свою работу. Так постепенно понимаешь, что в этом мире нежность, понимание, любовь – это лишь товар, причем не факт, что если заплатишь за него дорого, получишь то, на что рассчитывал.
В отличие от элитной сантехники, которая честно отрабатывает вложенные в нее средства…
Выхожу из жарких объятий воды, закутываюсь в мягкое полотенце. Богатые тоже плачут, но богатым плакать комфортнее. Дорогие вещи напоминают о том, что у тебя есть куда убежать от горя, есть где и как забыться.
Бедным, наверно, сложнее.
Я уже не помню, каково это – быть бедной.
Заставила себя забыть…
Падаю на кровать, сбрасываю с нее подушку, измазанную тушью и помадой. На кровати много других подушек, чистых и хорошо взбитых, спасибо домработнице-филиппинке. Хорошо бы так же сбросить с себя воспоминания о последних месяцах, когда Макс стал другим. Жаль, что они намного тяжелее, чем подушка.
Беру смартфон, тянусь пальцем к иконке с изображением луны и звезд. Палец замирает на полпути. Зойка и впрямь похожа на красивое звездное небо, где сияющие планеты сделаны из силикона. Иногда я думаю, что если из Зойки выкачать все, что она в себя вкачала, то от нее останется нечто, похожее на тощее пугало в шмотках от-кутюр.
Но это я, наверно, от зависти, так как сама вряд ли когда-нибудь решусь на подобное. Зойка и правда выглядит отпадно. Ее хирург – просто доктор Франкенштейн. Я видела Зойкины фотки десятилетней давности – до того, как она их сожгла вместе с планшетом, где те хранились.