…Я получаю сначала мощный удар под ребра и почти сразу же по голове. Но боли я не ощущаю, еще действует дероксен…
…Я просто проваливаюсь в темноту…
2.
…Я понял, что стою в центре зеркального зала, и объем его мне неведом и непостижим. Кругом только зеркала – зеркальные стены зеркальный потолок, зеркальный пол.
Я понимаю, что должен отражаться в этих бесчисленных сверкающих коридорах, но не нахожу себя. Я вижу бесконечные переходы, закоулки, лестницы, они, наверняка, куда-то ведут, к чему-то приводят, но я стою на месте, всматриваясь в пространство, силясь разглядеть, что же там, за зеркальными стенами.
Наконец, я заставляю себя сделать шаг, но пол подо мной расступается, и я проваливаюсь в матовую черноту.
…Бесконечный полет прерывается, когда я почувствовал запах ванили…
…Первое, что я почувствовал, был запах ванили. Я открыл глаза. Надо мной склонилась милая зеленоглазая медсестра. Я глубоко вдохнул аромат ее сладких духов.
– Как вы, мистер Дэймон? Что-нибудь снилось? – Она нежно и немного грустно улыбнулась мне.
Мне даже показалось, что в ее глазах стояли слезы, и я интерпретировал их как слезы восхищения. Это мне, безусловно, льстит. Наверняка, сегодня же она расскажет всем своим подружкам, что вытирала капли пота и крови со лба нападающего легендарных… почти что легендарных «Пчел». И вполне возможно, что через пару лет продаст на закрытом аукционе Фанатов Игры наволочку и простыни, на которых я сейчас лежу…
…Я опять размечтался о значимости своей фигуры в рамках истории Игры. Как это нескромно. Но как это бывает приятно.
– Снилась как всегда чушь, – ответил я, не отрывая взгляда от ее глаз.
– Что же? – Спросила она участливо.
Я понимаю—у нее такая работа. Может, мне нагнать тумана и сказать, что снилась именно она? Что мне грезилось, как мы идем вдвоем по берегу бескрайнего океана, солнце плавится о воду, а над волнами парят чайки, выхватывая рыбешек из белой пены… Обычно эта романтическая чушь безотказно действует на молоденьких девушек, работающих в больницах… Но, наверное, все же не стоит говорить об этом ей. Мне почему-то кажется, на нее это не подействует. Интересно, почему?
– Снилась чушь. Снилось, что я – это не я, а кто-то совсем другой. – Я попробовал приподняться, но почувствовал, что силы ко мне пока не вернулись. – Человеку иногда хочется быть кем-то другим, а не собой. Сам себе человек порой бывает просто не интересен. По крайней мере, я себе не интересен, если только не представляю себя кем-то другим. – Боже! Зачем я вообще все это сказал? Ей-то зачем все это знать?