К первой самоходке присоединилась вторая, и тоже удачно. Теперь загорелся «Челленджер». До командира пока целого «Леопарда» дошло, в чём дело, и он, диким голосом заорав в прямом эфире «Зрада!!!» («измена»), начал разворачивать башню. Танк встал как вкопанный, превратившись в идеальную мишень. Его принялись долбить сразу две «Бредли» и замыкающая боевой порядок броневых машин «Гвоздика». Ей и вовсе прямой наводкой стрелять вроде как не полагается, и шла она с группой исключительно для накрытия возможных целей в глубине, но парни в ней сидели опытные. Дали прикурить германцу. Первым же выстрелом поразили мотор, вторым – башню. И снова ни одного из танкистов в живых не осталось.
Грамотнее всех повёл себя шедший в середине танкового тарана «Оплот». Этот герой сразу понял, откуда идёт прилёт за прилётом, свернул в очень вовремя подвернувшийся овражек, прикрылся дымовыми патронами и отомстил за боевых товарищей. Его пушка пыхнула огнём пять раз, и ни одного – мимо. «Крабы» разлетелись в труху, за ними «Гвоздика», потом «Мардер» и «Бредли». Но пехота тоже не дремала, и танк запылал, вероятно вследствие попадания ПТУРа – недостатка в «Стугнах», «Корсарах» и «Джавелинах» моторизованные пехотинцы не имели.
Концовка бойни уже не выглядела такой красочной – работали малокалиберные орудия и пулемёты, автоматы и гранатомёты, но с неизменно превосходным результатом. Машины сгорели все. Выжившие в бронекоробках месили друг друга вплоть до рукопашной. Кошмар.
Под занавес спектакля своя доля аплодисментов по морде досталась ни в чём не повинным медикам, без задержки подкатившим к месту вероятных потерь. Люди в белых халатах поверх камуфляжа устремились на запах крови, повинуясь высокому долгу и в надежде заполучить несколько комплектов пригодных для весьма выгодной трансплантации почек, сердечек и прочих человеко-запчастей. Их прибытие не осталось незамеченным – сперва ещё живыми автоматчиками с тентованного «КРАЗа», а затем – наводчиком недобитой «Шилки». Тот из своих четырёх стволов в считанные секунды изрешетил оба санитарных фургона со всей начинкой. Вот и спасай их после этого!
Космический натовец забрал свою фитюльку и свалил. Полковник дёрнулся было вслед – отобрать либо выпросить носитель информации, скопировать, но передумал. Николаю Савостенко очень хотелось ущипнуть себя за что-нибудь побольнее, чтоб проснуться. Ущипнул. Нет, это не сон. Это – явь, но явь пострашнее любого сна. Он налил себе ещё, понюхал и швырнул стакан в стену. Говняное пойло все эти виски. Горилки бы, блин, в кринке…