Я вспомнила, как тогда, уставшая, выжатая до предела, открыла дверь, и Ильяз поцеловал меня. Вспомнила, какими надежными мне показались его объятия и какими горячими – губы.
Сила поднялась изнутри, проникнув в каждую клеточку тела и наполняя пониманием, что и как нужно делать. Я выдохнула, позволяя энергии сорваться с кончиков пальцев и хлынуть туда, в землю, окутывая тело Ильяза коконoм и восстанавливая его до той формы, что хранило мое сознание. И когда я открыла глаза, на снегу лежал водник. Причем создавалось впечатление, что парень просто на мгновение прикрыл глаза.
«Надеюсь, у меня хватит сил его разбудить», – мрачно подумала я.
– Ты молодец, хорошо справляешься, – вид у Варуса был напряженным, но улыбка по-прежнему беззаботной.
– Ага, – я кивнула, сосредотачиваясь на том, чтобы призвать из Пустоты одну единственную, нужную мне душу.
На этот раз сознание вытащило из памяти нашу последнюю встречу, когда Ильяз отправился за мной в Храм Всех Богов и ввязался в заранее проигранную схватку с Сейтаром. Если бы не отравленное оружие, Богом стал бы именно Сейтар и никто даже не узнал подробностей нашей с Ильязом гибели.
Я до сих пор помнила тот взгляд Сейтара, когда он заносил руку с кинжалом над моей головой. Мужчина не испытывал совершенно никаких чувств из-за необходимости убить, на его лице крупными буквами читалось сначала лишь предвкушение скорой власти, а затем – обида и разочарование на судьбу, в последний момент так подставившую его.
Теперь обряд сам потянул из меня силу, резко, порывисто, даже больно. Я закусила губу, сдерживая готовый сорваться с губ стон, чувствуя, как внутри что-то дрожит. В какой-то момент стало страшно, что не хватит умений завершить начатое, и я замахнулась на непосильную ношу, которая вот-вот погребет меня за собой. Еще немного и я бы отказалась от задуманного, но ощутила, как от плеча идет тепло, опускается вниз и согревает сердце. Я ровно задышала, чувствуя, как медленно успокаивается колотящееся в груди сердце.
А потом в воздухе появился светящийся шарик. Повисел несколько мгновений и скользнул в грудь Ильяза. Смежив веки, я заметила тонкие серебристые нити. Больше всего они напоминали порванную паутинку, и мне пришлось мысленным усилием соединять их, «штопая» узор воедино.
Внешне ничего не изменилось, а потом я неожиданно заметила, что на щеках водника появился румянец, а приложив дрожащие пальцы к шее, услышала пульс. Ровный и мерный, какой и должен быть у здорового человека.