Эта клетка была его творением.
– Молодец, – раздался сухой, но вместе с тем теплый голос от входной двери.
Обернувшись, Никлос столкнулся взглядом с хрупкой, невероятно худой девушкой со светлыми, почти фиалковыми волосами и вытянутыми чертами лица. Тонкие бесцветные губы кривились, будто пытаясь выдавить улыбку, а пальцы гуляли по воздуху, как если бы она играла на музыкальном инструменте.
– Я долго плела эту паутину, – продолжила она. – Но пришла пора расстаться с иллюзиями и познакомиться. Меня зовут Туула. Но ты можешь звать меня Тули.
– Ты одна из них? – прохрипел король, поднимаясь и подходя к двери. Девушка зеркально отступила назад, уходя со света в полутень, где ее глаза тускло заблестели золотистым светом.
– Смею предсказать иное местоимение. Одна из нас, – мягко поправила Туула, заправляя прямые локоны за уши. – Ты симпатичнее предка. Но такой же своенравный. Надеюсь, в этот раз все сложится иначе.
– Ты о чем?
Она не ответила, только еще раз улыбнулась, в этот раз увереннее, и отступила дальше в темноту, пока полностью не растворилась во тьме.
* * *
Его величество король Никлос Каргатский принимал просителей, сидя на троне, окруженный верными подданными в лице Селесты Каргат, Деяна и Калисты Адегельских, первого маршала Акроша и прочих представителей ближнего круга. Он получал документы из рук Богарта, прислушивался к рекомендациям Фредерика, одобрял тихо высказанные советы иных министров и помощников и всячески демонстрировал благостное расположение духа.
– Они напали на наш дом! – вопиял староста рыбацкой деревушки. Натертый до блеска пол отражал тысячи огней, в воздухе носились ароматы скорой весны, а из приоткрытых окон тянуло морской свежестью.
Стоящие и сидящие поодаль аристократы брезгливо клонили головы, с любопытством оглядывая очередного просителя в замызганном кафтане и рваных штанах. Да он и сам стеснялся своего вида, сжимая в руках черную шапочку, обтирая ею взмокший от напряжения лоб. В глазах старика застыли боль и страх – слишком свежи были воспоминания, как он с семьей бежал через лес, подгоняемый визгом тварей и воплями его соплеменников.
Здесь, в этом роскошном зале, минувшие события казались невообразимыми.
– Что же натворили рыбаки, раз на вас напали ше́лки? – с деланным любопытством интересуется Никлос.