– По какой причине?
Она поцеловала его.
– Чтобы увидеться со мной.
Он улыбнулся:
– Не думаю, что это признают уважительной причиной. Скажут, что мы слишком молоды.
– Тогда можешь сказать, что хочешь получше узнать все, что касается твоего будущего поместья.
– Замок и земли принадлежат Фреду, а не мне.
Сьюзен даже сейчас помнила то ощущение, ее словно окатили ледяной водой.
– Но он же моложе тебя! – возмутилась она, хотя уже поняла, что он не стал бы ей лгать.
– Возможно, он выглядит моложе, но на самом деле старше меня на год. Ты жалеешь, что наследник не я? – сказал он с усмешкой, не сомневаясь, что она рассмеется и примется оправдываться.
Этого не произошло. Ее так начало трясти, как будто из жаркого августа она неожиданно попала в холодный ноябрь. И это было не только потому, что он никогда не станет владельцем имения и что, как младший сын, никогда не получит титул. Как и она, Кон ни на что не имел здесь права, был посторонним. Если она выйдет за него замуж, ей придется либо мотаться с ним по гарнизонам, либо, как супруге викария, переезжать из прихода в приход, а она больше всего на свете хотела укрепиться на этой земле, по праву занимать здесь свое место.
Сьюзен отдала Кону свою девственность, чтобы приковать к себе, намеренно соблазнила. Нельзя сказать, что он сопротивлялся, но если бы она не проявила инициативу, никогда бы этого не сделал. Она отдалась ему, чтобы наконец утвердиться здесь, и вот оказалось, что вместо этого совершила самый необдуманный поступок, который только можно было совершить.
А что, если она забеременела?
Сейчас, оглядываясь назад, Сьюзен не могла понять ту девочку. Почему она не почувствовала тогда, что ее место в жизни рядом с Коном? Возможно, ее ввел в заблуждение его слишком мягкий характер, доброта и желание просто радоваться жизни, и она боялась, что на него нельзя положиться? Если так, то тогда она не рассмотрела то, что скрывалось под этой внешней мягкостью. Ее оправдывал только слишком юный возраст. Разве пятнадцатилетняя девчонка способна судить о таких вещах? Многие по собственной глупости вот так же ломают себе жизнь. Неудивительно, что родители изо всех сил защищают своих отпрысков.
У него вытянулось лицо, и в глазах больше не было радостной уверенности. Ей хотелось поцеловать его, сказать, что для нее не имеет значения, наследник он или нет, но ее раздирало на части другое чувство: она все поставила на карту для того, чтобы стать графиней Уайверн. Схватив сорочку, чтобы прикрыть наготу, она резко отодвинулась от него.