У ворот, заложив руки назад, стоял джентльмен в белом жилете; он только что вышел из заседания комитета, чтобы освежиться от волновавших его глубоких чувств. Сделавшись таким образом невольным свидетелем маленькой размолвки между мистером Гамфильдом и его ослом, он весело улыбнулся, когда упомянутое выше лицо подошло к воротам, чтобы прочитать объявление. Он сразу понял, что мистер Гамфильд именно такой хозяин, какой необходим Оливеру Твисту. Прочитав объявление, мистер Гамфильд улыбнулся в свою очередь – пять фунтов составляли именно ту сумму, которая ему необходима, а что касается мальчика, с которым связаны эти пять фунтов, то мистер Гамфильд, хорошо знавший образ жизни в доме призрения, был уверен, что мальчик по своей величине наверняка подойдет ко всем трубам. Он еще раз прочел объявление, начав его в этот раз с самого конца, а затем, приложив руку к шляпе в знак смирения, подошел к джентльмену в белом жилете.
– Здесь находится тот мальчик, сэр, которого приход желает отдать в учение? – спросил он.
– Да, мой милый! – ответил джентльмен в белом жилете, снисходительно улыбаясь. – А зачем он вам нужен?
– Если приход желает, чтобы он выучился приятному ремеслу, то почему ему не научиться хорошему, почтенному занятию трубочиста, – ответил мистер Гамфильд. – Мне нужен ученик и я готов взять его.
– Войдите, – сказал джентльмен в белом жилете.
Мистер Гамфильд подошел, влепил ослу еще один удар по голове, а другой по морде – вероятно, из предосторожности, чтобы тот не вздумал убежать во время его отсутствия, после чего последовал за джентльменом в белом жилете, который ввел его в ту комнату, где Оливер в первый раз предстал перед комитетом.
– Грязное это ремесло, – сказал мистер Лимбкинс, когда Гамфильд еще раз выразил свое желание.
– Мальчики частенько задыхаются в трубах от дыма, – сказал другой джентльмен.
– Все это было раньше, когда солому смачивали, а затем зажигали ее в трубе для того, чтобы заставить мальчика спуститься вниз, – сказал Гамфильд. – Было больше дыму, чем огня. А дымом разве заставишь мальчика спуститься? Он лишь заснет, а это ему на руку. Мальчики, джентльмены, очень упрямы и очень ленивы, и нет ничего лучше огня, чтобы заставить их стремглав спуститься вниз. Все это делается из человеколюбия, джентльмены! Застрянет мальчишка в трубе, ну, поджаришь ему легонько пятки, он и ринется вниз, как безумный.