Холл поразглядывать не удалось. Полицаи провели мимо пустующей стойки ресепшен и втолкнули в просторный коридор с высокими потолками. Бело-серые стены, аккуратные серебристые таблички на дверях, системы пропусков.
Нет, ну чисто к «Людям в чёрном» попал! Я улыбнулся краешком рта. Соображал я уже с трудом, не осталось сил даже на то, чтобы о чём-то переживать. Такое чувство, будто меня только что разбудили и вытолкали на мороз, перед этим старательно отпинав ботинками по башке и бокам.
Наконец мы остановились перед двустворчатой матовой дверью, и, получив ответ из динамика на пропускном устройстве, сопровождающие настойчиво толкнули меня вперёд.
Вся представшая картина вообще не походила на те смутные образы полицейских участков, что метались в голове. Кабинет слепил белизной, чёткими линиями и минимализмом. Панорамные окна от пола до потолка были закрыты плотными белыми жалюзи.
Перед окном стоял широкий белый стол с метровым прозрачным экраном. Даже находясь рядом с дверью, у меня получилось разглядеть списки и схемы. Кресло, такое же белое, как и стол, сейчас было повёрнуто спинкой. Интересно, сидящий в нём человек будет предлагать на выбор красную или синюю пилюлю?
Напротив стола из-под пола выплыло аккуратное серебристое кресло, на вид жёсткое и холодное. Сопровождающие подвели меня ближе и, надавив на плечи с двух сторон, заставили сесть. Как я и предполагал, материал кресла не очень-то приятно холодил всё ещё голый зад. Судя по всему, привели к какому-то начальнику. Не стыдно ли? Хоть бы трусы дали!
Местный начальник крутанулся в кресле, поворачиваясь к нам лицом. Голова суховатого старика блестела лысиной, а от левого виска тянулась над бровью и сияла слабым светом тонкая полоска. Лицо покрывали мимические морщины, и на вид мужчине было больше шестидесяти лет. В отличие от «эсэсовцев», на офицере была светло-серая форма с высоким, по самый подбородок, воротником.
Слева на груди виднелась такая же нашивка, как у полицаев: чёрный щит с серебристыми контурами в виде глаза внутри, а рядом с ней ещё одна – тонкая полоска с надписью. Начальник подозвал одного из полицаев, выслушал, перевёл взгляд на моё замёрзшее тело на стуле, а затем что-то отрывисто приказал.
Тот офицер, что говорил со старикашкой, подошёл к стене справа и, проведя пальцем по сливающейся со стеной панели, достал из открывшегося проёма маленький серебристый пистолет. Холодной и неприятной дрожью промелькнула мысль, что эти «эсэсовцы» собираются пришить меня на месте, без суда и следствия.