– Что ты будешь делать, если вдруг болезнь ускорит течение после выхода в точке? Как справляться будешь? В наши дни еще не умеют с твоей болезнью бороться, а двести лет назад – тем более.
– И на этот вопрос ты знаешь ответ, Ванюшка. Если совсем будет плохо, то уйду в капсулу, буду ждать возвращения домой. В капсуле обезболивающих средств – завались.
– А если потеряешь рюкзак, мобильного переводчика с навигатором, не сможешь вернуться на место открытия стационарной капсулы?
– Жить буду, а потом умру. Все, как у всех людей. Не я первый, не я последний. И многие мучаются перед смертью от боли. Даже лучше, если никаких лекарств нет, которые продлевают агонию. Тогда чик – и готово, ты уже холодненький.
Мелентьев от возмущения не знал, что сказать, потом махнул рукой и резко бросил:
– Все, хватит болтать, Скворец. Смотрим снарягу.
– Смотрим, Ваня, смотрим, – стал серьезным Скворцов и направился к сейфу, в котором находился единственный в мире образец выносного блока мобильной капсулы аппарата «Заслон Z-Э».
***
Сделали все возможное, чтобы о дне запуска никто не знал. Особо опасались появления СМИ, но режим секретности удалось сохранить. Важные товарищи из серьезных организаций были, но они ни во что не вмешивались и не выходили из роли простых зрителей. Мужчины с любопытством рассматривали стоявший посреди зала серебристый куб, похожий на кабину лифта, множество непонятных им приборов и большой экран, на котором шел обратный отсчет и демонстрировался внутренний вид пока пустой стационарной капсулы. Только на небольшой тумбе стоял наготове крошечный робот-исследователь, которого все ласково называли Заслончик.
Робот должен был действовать по своему плану, двигаться по своей траектории и раз в тридцать дней передавать данные на мобильную капсулу аппарата. После возвращения экспедиции все эти данные должны были попасть в руки специалистов.
Скворцов, по обыкновению опоздав даже на медосмотр, стремительно ворвался в демонстрационный зал, по которому злой фурией метался Мелентьев, и радостно заорал:
– Братцы! Неужели сегодня все свершится, и меня целый год этот злой гений не будет шпынять! Пацаны, остаетесь без меня, начальника берегите. Его бесить могу только я. Если он на вас потом будет жаловаться, я за себя не отвечаю. Всех поувольняю, как вернусь.