Ирина надломила бумажный пакетик и высыпала сахар в кофе. Руки у неё немного дрожали.
– За эти два месяца мы ни разу даже не поссорились! По очереди делаем уборку, готовим – никаких проблем. Может, он просто ещё не со всеми моими феминистскими тараканами познакомился?..
– Нет, – Ирина грустно покачала головой и размешала сахар. – Андрей проницательный человек, он всё видит. Просто он не считает твои взгляды тараканами, он уважает твоё мировоззрение, даже если ему что-то не близко. Тебе в этом повезло.
Люба снова глянула на часы: заболтать Ирину не удавалось, ей требовалась поддержка Андрея. Накануне он легко расположил Ирину к себе: обычно закрытая и молчаливая, она долго говорила с ним на кухне. Андрей умел находить нужные простые слова, Люба видела с каким въедливым и доверительным вниманием Ирина слушала его. Наверно, дело было ещё и в том, что мужчина говорил о мужчине. Хотя то чудовище Люба никогда бы не назвала мужчиной… К счастью, Ирина наконец послушала её и решилась уехать – во многом это была заслуга Андрея.
Телефон под фиалкой глухо завибрировал, напугав девушек. Они тревожно переглянулись.
– Он? – Люба водрузила очки на нос и тяжело сдвинула брови.
Ирина посмотрела на горящий экран и севшим голосом ответила:
– Да.
– Не бери!
– Не буду, – Ирина нажала на боковую кнопку – телефон смолк, но продолжил мигать. – Тридцать восьмой. И двадцать сообщений в «Розетке». Он хочет поговорить…
– А жаренных гвоздей он не хочет? Не вздумай отвечать ему!
– Я ночью читала, теперь просто не открываю.
– Заблокируй его к чертям собачьим.
Ирина спрятала телефон в карман.
– И что он писал?
– Всё то же самое: люблю, жить не могу, прости. А дальше сама знаешь: я его спровоцировала, довела, я тварь, шкура, ну и…
Люба нецензурно выругалась.
– Надо же было родиться таким скользким, мерзким гадом! Но ты же его писульки на свой счёт не берёшь?
– Не беру…
– Он абьюзер и манипулятор! Я говорила тебе.
– Рэд флаг, фэд флаг. Я помню! Но…
– Ты ни в чём не виновата, Ирина.
– Но ведь это правда – я бросаю его в тяжёлый период…
– Какой тяжёлый период? Пацан к успеху шёл, не получилось, не фортануло? Он мошенник. И будет отвечать по закону. Ты тут при чём?
– Но ведь он меня не бросил, Люба. Когда я в коме лежала, он ухаживал за мной…
– Не он, а санитарки и медсёстры!