Влад приехал за Ириной в больницу и перед тем, как увезти, долго разъяснял ей, где она и кто он такой. Два с половиной года их отношений и тяжёлое расставание накануне ДТП превратились в чёрно-белые рентгеновские снимки: никаких деталей, одни контуры. Всё остальное, живое и объёмное, облечь в плоть и кровь пришлось Ирине самой. Вышло не то чтобы хорошо – память не желала восстанавливать отмершие участки. Иногда в ней проявлялись цветные картинки, но они были настолько яркими, что казались неестественными и выдуманными.
Часто Ирине снились удивительные, похожие на кино сны. Когда она пересказывала их на работе, Люба восхищалась её фантазией: «Тебе надо книжки писать!». В них Ирина могла бы обрисовать подножие горы, обсыпанный снегом тёмный замок, пушистый бор и сияющее на свету, похожее на широкую ладонь великана, озеро. В её сознании этот сказочный образ часто дополнялся разными деталями, событиями и действующими лицами. Но присутствие кого-то очень близкого, родного всегда ощущалось ею явственно. Во что бы ни перетекал сон – в томительное сладостное видение или жуткий кошмар – рядом с Ириной неизменно находился невидимый, но осязаемый ангел-хранитель. Но это был не Влад.
Во сне она в свадебном платье шла по зимнему парку к дереву с кроваво-красной листвой. Под этим деревом её ждал тот самый ангел-хранитель. Ирина хотела скорее дойти до него, чтобы увидеть лицо. Но сюжет обрывался или превращался в кошмар: она оказывалась в полной темноте в решётчатой клетке. Когда вокруг неё начинали загораться красные глаза, Ирина кричала и просыпалась. Уснуть повторно ей удавалось с трудом и только при включённой лампе. Это раздражало Влада, привыкшего экономить на коммунальных платежах. Одним утром они поссорились из-за этого. «Если у тебя проблемы с головой, сходи и проверься!» – бросил он в сердцах и, хлопнув дверью, ушёл в свою комнату.
Ирина сделала, как он хотел. Она и сама боялась, что после травмы в её голове что-то сдвинулось. Помимо ночных ужасов её изводили панические атаки, ощущения дежавю и хроническая тревожность. Оказавшись одна в чужом огромном городе и смутно помня почти три года своей жизни, она вцепилась во Влада как в спасательный круг. Она сама не понимала, откуда в ней взялось это дикое, сосущее одиночество. Ирина словно заблудилась в глухом лесу и не могла найти дорогу: все пути вели туда, где было темнее, страшнее и тише. Влад не понимал её и только раздражался.