– Родная, тебе в любом случае придется их сделать, – с усталым вздохом сказала Энжи.
– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – упрямо твердила девочка, – почему я вообще должна ходить в эту дурацкую школу!
– Милая, мы ведь уже не раз обсуждали. Все дети ходят в школу. По-другому не бывает, – серьезно сказала мама.
– Вот и пусть ходят! А я не буду! – упрямилась девчушка, – и, вообще, зачем сто раз делать то, что и так понятно! Это скучно!
Энжи встала со стула, прошла к стоящей у стены большой кровати и легла, привалившись спиной к подушке.
– Полежим? – предложила она девочке, все также хмуро смотрящей в экран перед ней.
Девочка со смурным видом встала из-за стола, подошла к кровати и легла рядом с матерью, положив голову ей на плечо.
– Алекса, может поговорим о том, что случилось сегодня в школе? – ласково предложила Энжи, – почему ты ударила того мальчишку?
– Мама, он сказал Берте, что лучше бы ее совсем сожрали, чем жить с таким лицом! – вскипела Алекса, – он… он… я завтра еще раз ему врежу! – злилась девочка.
Энжи не знала, что ей говорить. Берта была одноклассницей Алексы, тихой, молчаливой симпатичной и доброй девочкой, лицо которой осталось обезображено шрамами после того, как ее собака, крупный, мускулистый пес с гладкой серой шерстью и выступающей вперед нижней челюстью, ни с того ни с сего вцепился в девочку. Собаку с трудом оттащили, ее пришлось усыпить. Сейчас родители искали возможность привести внешность Берты в порядок, но для этого требовалось изрядное количество талонов на их обеспечительном счете, коих у них пока не было. Алекса, в свою очередь, не раз говорила родителям, что хочет завести собаку, но, имея перед глазами такой пример, они пришли к обоюдному решению, что собаки в их доме не будет. В ближайшее время точно.
– Может, попросим папу погонять с тобой мяч? – предложила Энжи, решив, что самое лучшее – это не дать вспышке гнева окончательно завладеть всеми мыслями девочки, – а потом сядем за уроки, идет?
– Ладно, – с тяжелым вздохом согласилась Алекса.
Энжи хорошо знала, что самое лучшее, когда дочь в гневе – это дать ей возможность выпустить пар. Ее отец, сколько помнила его Энжи, всегда так делал. Чем больнее ему было внутри, тем более отчаянным и неуправляемым становился он снаружи.