На экране радара все самолёты шли по графику. Никаких двойников. Никакого мерцания. Лампы мерно гудели, таймер пищал, шумел вентилятор охладителя. Обычные звуки работающего радиолокатора.
Маяк РСБН считался дедушкой современной радиолокации. Его аббревиатура расшифровывалась как «радиотехническая система ближней навигации». По его сигналам самолёты определяли, где находятся в каждый момент времени. Павел знал, что пока на дисплее крутится зелёная стрелка, в небо идёт радиосигнал. Луч маяка рассекает атмосферу, указывая самолётам путь. Современные радиомаяки были более компактны, к ним в комплекте шёл компьютер, флешка и карта памяти, электроника сменяла автоматику, прогресс наступал на пятки. Но здесь, в жарких приволжских степях также, как и тридцать лет назад пронзал эфир высокочастотный сигнал маяка. Павел знал, что этот сигнал идёт на высоту до 35 км. А значит, что даже на самых высоких трассах самолёт не заблудится, найдёт путь на аэродром.
– Ну, и где твой двойник? – Павел мрачно посмотрел на Никиту.
– Михалыч, вот клянусь, был! Мерцал так – тилим-тилим, на экране два 512-х было! Вот на столько со сдвигом, – Никита почти соединил указательный и большой пальцы, показывая расстояние между самолетами.
– Сам ты… со сдвигом. Ну-ка говори, какой азимут был?
– Ннуууу, азимут? – Никита наморщил лоб, на лице появилось страдальческое выражение.
– Азимут, азимут!
– Пятнадцать?
– Чего… пятнадцать? – Павлу захотелось дать подзатыльник горе-напарнику для стимуляции мыслительных процессов. Ещё лет пять и пенсия. Кто останется на маяке? Этот недоумок?
– Азимутов? – видно было, как со скрипом ворочаются шестеренки мыслей. Мозг, одурманенный потоком клипов, соображал плохо.
– Градусов, дурья твоя башка.
– А, это! Так жарко сегодня, градусов 25, не меньше.
Павел махнул рукой и пошёл в дежурку. Разговаривать с продуктом современного образования сил не было. Остаток дежурства прошёл спокойно.
В следующую смену летел Максим. Павел заранее переделал все текущие дела: заполнил журналы, съездил к начальству, покормил пса, чтобы никакой форс-мажор не вмешался в наблюдение за полётом сына.
Несколько раз проверил все настройки. Маяк работал как часы. Строго по графику борт сына появился на экране радара. Маленький золотистый самолётик медленно пересекал тёмное поле дисплея. Павел и сам не знал, зачем каждый раз наблюдает за полётом. Просто в этот момент он чувствовал, что становится ближе к сыну, словно сидит там, наверху, рядом с ним в кабине и управляет воздушной махиной. Павел до мелочей знал устройство кабины, оборудование и порядок действий штурмана. Он представлял, как в эти минуты радиолокационная станция на борту засекает сигнал маяка с земли, командир экипажа связывается с наземными службами и докладывает обстановку на борту.