И в этот момент память стремительно возвращается ко мне. Груз воспоминаний настолько тяжел, что я обвисаю на цепях. Расширенными глазами смотрю вперед, пытаясь свыкнуться с собой. Разум лихорадочно анализирует информацию, в то время как сердце падает куда-то вниз.
Если все, что я вспомнила, правда, то в темнице я нахожусь совершенно заслуженно. А значит, в скором времени меня ждет смерть, ведь те, кто заключил сделку с самой тьмой, не имеют шанса на помилование.
«Интересно, это будет костер или плаха?» – мелькает совершенно не званая мысль.
Услужливое воображение рисует картины пылающего костра, помоста с палачом, точащим огромным топором, и волосы на голове встают дыбом.
Ошейник на шее не мог уменьшиться в размере, но с каждым вздохом все сильнее обхватывает горло. Барахтаясь в цепях, я задыхаюсь от накатывающего волнами отчаяния.
Тангары словно забывают обо мне. Что-то обсуждают, переглядываются. Один их них, что более рослый и крепкий, разворачивает мешок, в котором оказываются пыточные инструменты. Он любовно перебирает их, поднимая и проверяя действие то одного, то второго предмета.
У меня же темнеет в глазах. От нереальности происходящего хочется кричать. Не может быть, чтобы это происходило со мной! Не может быть, чтобы мои воспоминания были настоящими!
В конце концов, я не какая-то преступница, я Ланниэль из дома Серебряной Луны! Единственная дочь и наследница герцоского титула! Передо мной всегда кланялись, уважительно целовали руку и осыпали комплиментами. И, происходи все на землях отца, тангары также должны были приветствовать меня. Даже плевать на титулы и разное положение: я леди и имею право на соответствующие привилегии!
Но вместо этого я прикована к стене и по-прежнему не могу говорить.
Эмоциональный всплеск быстро проходит, и только цепи помогают удерживаться в вертикальном положении. У меня трясутся ноги, а внутри все сводит от ужаса.
«Нет! Меня же не могут по-настоящему пытать! Это неправильно! Это несправедливо!» – бьются в голове лихорадочные мысли.
Вот только просто разговаривать со мной тангары явно не намерены. В их глазах я нежить, и приговор мне уже подписан.
Мужчина, наконец, выбирает подходящий инструмент – тонкий нож с острым лезвием, и шагает ко мне
– Пожалуйста… Я не хочу плохого… – кое-как проталкиваю слова через сжатое спазмом горло, пытаясь достучаться до своего палача.