Но мне некуда больше идти. Друзья в моей жизни играют не такую важную роль, а родители… с ними всегда всё было сложно. Получается, что за короткий срок пребывания здесь два года назад я обзавёлся куда более важными для меня связями. Не сказать, конечно, что я влюбился в Аврелию – сложно в неё влюбиться – но определённо испытываю к ней какие-то чувства. Благодарность, сочувствие… не знаю. Когда два года назад мы с ней гуляли и пили вино, в животе растекалось что-то тёплое и приятное, помимо алкоголя. Это сложно передать.
И сейчас я окончательно понял: когда я застал Снежану в постели этого Сильвио, мне подсознательно захотелось увидеть Рели. Это иррациональное желание и погнало меня сюда, под прицел легионеров.
Я стоял посреди садов Фарнезе, или, как это место тут называется, сада Вергилия, и смотрел по сторонам. Люди гуляли и будто не замечали меня. От мёртвого вигила, которого я оставил здесь два года назад, кстати, не осталось и следа.
«Портал всё-таки не оттолкнул стражей порядка, и они нашли труп?»
Но сейчас это меня не то чтобы очень волновало. Я вышел из сада и пошёл вдоль дороги. Бросил взгляд в сторону Колизея, прикинул маршрут. Я уже ходил к Аврелии домой из этих мест, но всего лишь однажды. Память у меня, конечно, хорошая, но не настолько. Тем не менее я напрягся и, кажется, стал припоминать.
Моей главной ошибкой в прошлый раз было не узнать у неё адрес. Хоть бы попутку поймал… Уверен, из памяти рядовых граждан Рима моя рожа уже стёрлась.