Этот подлец умел производить приятное впечатление на окружающих.
Соседи Игоря буквально боготворили, в университете он легко втёрся в доверия деканата, да что уж говорить, даже меня он много лет водил за нос, пользуясь влюблённой дурочкой, обеспечивающей ему комфортную жизнь и помощь с учёбой.
– Так и забирайте себе, – прошипела старухам в ответ. – Этот великолепный мужчина с сегодняшнего дня совершенно свободен. Вот только вашей пенсии, даже на троих, боюсь не хватит, чтобы обеспечить все его хотелки. Но вы спросите, на всякий случай.
Бабки на минуту замолкли, видимо, переваривая поступившую информацию и вновь оживлённо зашептались, но теперь уже на порядок громче:
– Хамка… и поделом, что выгнал… шатается непонятно, где целыми днями, поди по мужикам бегает, протитутка… точно… я видела однажды из окна, как она ночью уходит… любовники у неё…
Досадливо махнула на старых сплетниц рукой и поплелась к автобусной остановке, которая встретила меня как родную. Каждый день я уезжала отсюда то в колледж, то на подработки и знала каждую маршрутку, троллейбус и даже несколько направлений трамвайных веток.
Вот только куда ехать сейчас я не представляла и решила сесть на первый попавшийся автобус до железнодорожного вокзала. Там хотя бы ноги можно просушить, а потом и обзвонить немногочисленных знакомых с просьбой пожить несколько дней.
Думаю, что меня поймут. По крайней мере, очень на это надеюсь.
Решив пересчитать оставшуюся наличность, открыла потрёпанную кожаную сумочку и взгляд зацепился за знакомый пузырёк с лекарствами.
Блёклую баночку с успокоительными я выпросила у подруги ещё в начале осени. Психотерапевт выписывал ей их пачками, и я решила, что от одной точно не убудет и теперь пользовалась иногда. В моменты, когда становилось запредельно тошно.
Вот и сейчас, привычным движением руки открыла крышку и высыпала на ладонь несколько маленьких продолговатых таблеток. После чего придирчиво их осмотрела, убирая одну обратно, а остальные проглотила, даже не запивая.
– Уверен, что это она? Непохожа на героя… – неожиданно в голове раздался скрипучий старческий голос, точь – в – точь как у бабулек возле подъезда, только мужской.
Нервно хихикнула. Ну вот и галлюцинации пожаловали. Последний штрих для приятного завершения вечера.
– Да она, точно, – моя галлюцинация усилилась, перешёптываясь теперь на два голоса, – смотри, вон и чемодан даже собрала.