На видео девушка в бейсболке и спортивной майке снимает себя с монопода на фоне горы, улыбается, машет свободной рукой и внезапно сливается с изображением за её спиной. Картинка зернистая, транслируется с задержкой 0,3 сек.
С виду девушка как девушка – голубоглазая блондинка, худощавая, спортивная. Лицо не испорчено филлерами. Симпатичная, в Женином вкусе. На первый взгляд не поймёшь, живая или созданная программой генерации видеоизображений. То есть, как раз типичное задание опера Стечкина – найти и сравнить реального человека с его сетевым аватаром. Притащить куда скажут, сдать кому надо. Только на этот раз за оригиналом, скорее всего, придётся побегать.
Пропавшая Наташа Макарова оперу Стечкину понравилась. Он любил работать с красивыми людьми. Красивые люди его вдохновляли. Жаль, в последнее время они встречались только в сети. Женя заскринил крупный план девушки, отодвинул портрет в правый верхний угол ретинального (1) монитора и отключил рабочий канал. Пружинисто выкинул из постели своё прокачанное тело с татуировкой техно-скорпиона на левой груди, зарядил воображаемому противнику связку: левый прямой – правый крюк – левый боковой, ушёл вниз, вынырнул и пошлёпал в душ, по дороге крикнув в кухню: «Маруся! Завтрак!». В ответ раздалось мерное урчание и бульканье – «Маруся» смешивала энергетический белковый коктейль.
Всякий раз, получая сетевой портрет фигуранта, вдохновлённый опер Стечкин летел на проверку, надеясь, что оригинал хотя бы на 50% соответствует аватару. Увы. Все сетевые красавцы и красавицы в реале оказывались далеки от идеала. Жирные, прыщавые, давно не мытые… Да и что ещё может жить и развиваться в бетонных коробках, без дневного света, почти без движения, питаясь дешёвыми сублимированными продуктами. Некоторые особо упоротые не выходили из дома годами.
В отличие от этой биомассы, опер Стечкин заботился о своём теле в реале. Вовремя апгрейдил, подпитывал стимуляторами, тренировал, выгуливал в коллагенарий. Евгений собой гордился – он не сидел на подачках от государства, был полезной единицей, руками, ногами и глазами огромной разветвлённой системы. За это получал побольше, чем многие из тех, с кем приходилось работать.
«Интересно, каким образом сделано это исчезновение в кадре? Похоже на галлюцинацию ранней версии сети», – думал Евгений, стоя под контрастным ионным душем. На занятиях по патопсихологии сетевого поведения будущим операм приводили выдержки переписок пользователей форумов, где доморощенные остряки глумились над ошибками начального периода нейротворчества: шестипалыми, трёхглазыми и криволицыми моделями, исчезающими на бегу лапами собак, колеблющимся в разном направлении пламенем свечей и тому подобными чудесами. Однако современная версия программы определила живой характер картинки, а значит, здесь кроется что-то более зловещее, чем ошибка алгоритмов нейросети.