Бэмби ушла пару часов назад, и я наконец вышел из своей комнаты, поговорив с отцом по телефону и передав привет только пришедшей с работы матери. Они все находились в родном городе, в Маунтин-Вью, и готовились отдать своего младшего сына, Криса, в университет, в котором учился я – в Сейбрук.
Митчелл, Робин и Трент, мои сожители, сидели в общей гостиной перед телевизором, прокручивая последний матч их любимой команды – Грин-Бей Пэкерс с Викингами Миннесоты. Митчелл отдавался эмоциям на все двести двадцать процентов, хлопая в ладони и выкрикивая в воздух обезьяньи вопли каждый раз, когда Джордан Лав появлялся на экране.
– Этот мужик – это просто нечто, – заправляя длинные волосы назад, выдал Эммерс, – я бы ему отсосал.
– За бесплатно? – Трент, сидящий рядом и пьющий свой овощной фреш или какую-то подобную херню, которую никто из нас даже понюхать не осмеливался, поднял голову.
Митчелл прыснул.
– Естественно! Чуваку двадцать пять лет, а он уже играет в стартовом составе НФЛ. Если бы я умудрился прославиться также, я бы и себе отсосал…
– Как хорошо, что тебе это не грозит, – я шагнул в гостиную как раз в тот момент, когда последняя реплика вырвалась из его рта достаточно громко, чтобы найти отклик в моей фантазии, – поэтому, не говори ничего такого в нашем присутствии. Моя голова невольно начинает воспроизводить вполне реалистичные картины твоей изящной растяжки.
Моя голова была забита абсолютно точно не длинноволосым другом, пытающимся сделать что-то со своим причиндалом. Но это вполне могло бы стать правдой, учитывая разностороннюю деятельность нашего мозга.
Я не контролировал свои мысли.
Телевизор проревел мощной лавиной аплодисментов и рычащим голосом комментатора, который поздравлял команду Грин-Бэй Пэкерс с победой.
– Признайся, что ты тоже этого хочешь. В тайне мы все этого хотим, – Эммерс хмыкнул, щёлкнув своим указательным пальцем меня по носу, и поставил матч на паузу, упав на кровать посередине между Трентом, вытягивающим из трубочки последние остатки моркови, и Робином, пялящимся в свой телефон.
Они оба выдали усмешки после фразочки Митчелла, которая меня заставила закатить глаза. Я иногда удивлялся, как в нем совмещались аристократичная внешность, аристократичный стиль, который, вроде как, назывался «я подтираю свой зад Бенджамином Франклином» и этот багаж нескончаемого сарказма. Мы были с ним похожи в последнем, но в остальном – абсолютно точно нет. Я не одевался каждый день в начищенные лакированные туфли и костюм тройку, завязывая волосы в низкий хвост и сверкая своим точеным лицом, как ангельским нимбом.