Внезапно долину озарила вспышка ослепительного света, и с противоположной стороны появился огромный светящийся шар. Внутри него находилась группа людей, с печальными лицами она двигались в шаре, и своими шагами перекатывали его. За спинами каждого виднелись пернатые крылья.
– Шустро, – мелькнула у меня мысль, – на кого, какого дурачка рассчитан этот фокус? Что они хотят этим сказать?
Люди в шаре то соединяли руки, то разъединяли их в своем немом танце, крылья слегка покачивались, принимали при этом то ослепительно белый цвет, то переливаясь цветами радуги, темнели.
Постепенно сфера стала удаляться в глубину темных скал, медленно превращаясь в точку, пока совсем не исчезла, снова повторив яркую вспышку. Может быть, тысячи лет назад, такие фокусы и производили сильное впечатление на посвящаемых, но не на нас, людей, развращенных современной цивилизацией. Явно тут у них полно всяческих механизмов для невиданного аттракциона чудес.
Снова наступила полная темнота, и только слабый свет, исходящий из статуи, помог мне немного ориентироваться в ущелье. Я подошел к огромному валуну, и взобравшись на него, растянулся на нем во весь рост. Неплохое ложе, даже удобное.
В этот момент слабый свет осветил статую в нише. Вернее, она сама слегка светилась изнутри. Её холодное мерцание сопровождалось легкой музыкой. Я очнулся от транса. У ног божества распростерлась человеческая фигура. Медленно, в такт музыке, фигура поднималась, и я разглядел, что она женская. Она поворачивалась ко мне, и ее покрывало светлело на лице, и становилось прозрачным.
Затаив дыхание, с трепетом я вглядывался в эти черты лица, и, наконец, воскликнул: – Это ты! Ты, моё наваждение! Моя мечта!
Я бросился к ее ногам как к своей воплощенной мечте, бормотал пылкие слова, какие приходят на ум в минуты любовного экстаза. Душа моя переполнялась любовью из далекого прошлого, и я чувствовал, знал, что эта любовь вмещала в себя целую вечность.
По мере того, как я говорил, ее огромные глаза блестели и сделались лучистыми, она протягивала ко мне свои руки. А я почувствовал, что словно объят пламенем.
Девушка, внимательно смотрела на меня сквозь прорези покрывала еще несколько секунд, и, словно тая в воздухе, стала исчезать за статуей.
– Останься! Не уходи, молю тебя! – кричал я в странном исступлении – Скажи хоть, как тебя зовут!