– Мамочка, не волнуйся за меня. Я – сильная! – горделиво ответила Эльвира.
Спустя годы, она будет вспоминать с горечью о том, что тогда даже не спрашивала мать о ее самочувствии. Никогда жизнерадостная Лилия Антоновна не давала ей повода печалиться.
Когда ей исполнилось 58 лет, мать легла в районную больницу на плановую операцию по поводу иссечения небольшой язвы кишечника. Во время операции её сердце остановилось.
* * *
– Эль, ты не против, если мы переселимся в мамину квартиру? – спросил Эльвиру Альберт после поминок. Все посторонние разошлись, они вдвоём горестно смотрели на мамину фотографию с черной полосой.
– Делайте, как вам удобно, – тихо произнесла Эльвира. В этот момент у неё не было сил думать и говорить о материальном. Шок от неожиданной утраты парализовал тело и дух.
Да и делить было нечего. О разделе квартиры, в которой они с братом выросли, Эльвира не хотела слышать. С её точки зрения, это выглядело кощунством – продать родительскую квартиру. Книжные шкафы с любимыми мамиными книгами, занавески из гобелена, подшитые мамиными руками, картины на стенах, вышитые маминой рукой – это то, что следует хранить и лелеять. Также, как трепетно хранила мама их детские рисунки и тетрадки с первыми словами. В том, что её брату мамины вещи были так же дороги, Эльвира не сомневалась.
Лилия Антоновна, проработав в должности директора школы двадцать пять лет, не заработала ни дорогой мебели, ни золотых украшений, ни денежных вкладов в сбербанке. Администрация школы взяла на себя все расходы по погребению своего бессменного директора.
– Мы оставим тебе нашу бывшую детскую комнату, чтобы ты приезжала туда, когда тебе захочется. Там будет всё, как при маме. Люся сказала, что двух комнат нам будет достаточно, – заверил Альберт, провожая сестру на вокзал.
Через полгода практичная Людмила сдала свою однокомнатную квартиру одной знакомой.
* * *
– Вам-то что за дело, куда я деваю свои таблетки? Можно подумать, медики их не продают втридорога! Не слепая, вижу в телевизоре, что про вас, апидов, показывают! – Фрида Игнатьевна выпучивала свои бесцветные глаза на Эльвиру и кричала на весь кабинет.
В прошлом месяце Фрида буквально вырвала у Эльвиры льготные рецепты на усиленную дозировку снотворного. Старушка утверждала, что все болезни у неё от бессонницы. Через две недели она снова пришла за льготными рецептами. Медсестра Зиночка Храмцова несколько раз видела, как Фрида продаёт таблетки прямо в торговом зале центральной аптеки. Учитывая психотип Фриды Игнатьевны, бессонница её никогда не мучает. Свою инвалидность второй группы Фрида выбила из врачей привычным путём угроз, скандалов и жалоб в департамент здравоохранения. Эльвире не хочется скандалить со старушкой, она вздыхает и выписывает ей пару упаковок феназепама.