– Угу, – не сопротивлялась Кира. – Я хочу спать.
Самбуров хмыкнул, обхватывая ее и усаживая на колени. Иногда его посещала крамольная мысль, что она встречается с ним как с лекарством от бессонницы. Уже несколько лет Киру Вергасову терзало хроническое недосыпание. Девушка пила успокоительные, антидепрессанты, снотворное. Изматывала себя ежедневными многочасовыми тренировками и танцами, чтобы вырубиться от усталости, включала медитативные мелодии и звуки природы, с вечера устраивала потемки в квартире. Но упрямый мозг не поддавался. А в кровати Григория вдруг обрела покой и сон. Точнее, в его присутствии. Потому что безмятежно спала не только у него дома, но и в своей квартире, и в гостинице, если его увесистая тушка прижимала ее своей тяжестью. Даже уползая от него на самый краешек кровати, проворчав, что он жаркий, как печка, все равно спала, едва касаясь его пяткой.
Впрочем, его не волновало, здоровые у них отношения или зависимые. Он получал удовольствие от ее присутствия. Она была с ним. И даже выспавшаяся и довольная.
Впрочем, заснуть они собирались не сразу.
Самбуров почти рычал от нетерпения, когда донес Киру до кровати. А она заливисто смеялась, уползая вглубь ложа и кидаясь в него подушкой, пока он снимал футболку и штаны. Он поймал ее за ногу и подтянул к себе, маленькое платьице задралось до груди, обнажая ее восхитительное тело. Сильное, выточенное танцами, словно из золотого мрамора, но такое нежное и податливое в его руках.
Самбуров остановил взор на Ане, майоре МВД и сотруднице его отдела. Что-то поменялось во внешности, он не сразу понял, что именно.
– Ты постриглась!
– Вы удивительно наблюдательны, товарищ подполковник, – засмеялась девушка. – И покрасилась. И со среды в отпуске, вы сами его подписали.
– Да-да, – согласился Григорий, не желая демонстрировать, как он удивлен. Когда это он подписал ей отпуск? О! Она еще и в форме, а не в своем обычном балахоне! Это что, грудь? Майор Терехова оказалась обладательницей всех женских округлостей и вообще выглядела весьма привлекательно с аккуратно уложенными волосами, в юбке и рубашке. Ну надо же. Это явно что-то значило.
В размышлениях, тревоге и недоумении, которые он только что испытал у себя в отделе, Самбуров зашел в кабинет полковника Вольцева и опять забыл постучать.