Адель Викторовна в свою очередь смерила и ее долгим взглядом и начала громко, скрипучим голосом диктовать номер Вероники, сестры Елены.
Полковник Гущин присутствовал в прозекторской на вскрытии трупа неизвестного из Шалаево. Остаток ночи и все утро он потратил на осмотр места убийства вместе с оперативной группой. Местных полицейских Гущину пришлось погонять. Они никак не могли взять в толк – почему вроде бы рядовое убийство мигранта вызывает у замначальника главка столько эмоций? И вообще, с чего он вдруг сам оказался ночью на глухом пустыре вместе с полковником Гектором Борщовым, не имеющим отношения к полиции, и криминальным обозревателем пресс-службы главка Екатериной Петровской? О последних словах Елены Красновой Гущин коллегам из Шалаево не сообщил. А те, не зная подоплеки, работали вяло – они уже заранее списали дело в полный «глухарь».
– Обычная история, Федор Матвеевич, мигранты разборки свои вели в тихом месте, вдали от глаз, бакшиш не поделили – бабло – или просто поссорились. Одного пристукнули ударом по башке, раздели, ограбили. Они нищие, для них и кроссовки ношеные с курткой ценность представляют, – вещал старший опергруппы. – Теперь ищи ветра в поле – они уже у казахской границы. Я образно выражаюсь, но, сами понимаете, подобные дела раскрываются со скрипом.
Полковник Гущин приказал снять с бутылки со слабительным отпечатки и немедленно проверить мертвеца. Отпечатки совпали – неизвестный действительно принял слабительное на пустыре, больше к бутылке никто не прикасался.
– Что же он во время драки с соплеменниками наглотался дюфалакса? – спросил Гущин старшего опергруппы. Тот лишь плечами пожал: мигранты, кто их знает…
Проверка окрестностей тоже ничего особенно не дала. В семи километрах от заброшенной железнодорожной станции имелась действующая, при ней поселок и швейная фабрика. На фабрике работали гастарбайтеры из Таджикистана. Жили они в бывших фабричных бараках, переделанных под общежитие. Проверкой бараков занимались все утро, никто из рабочих не опознал мертвеца по фотографии. Если неизвестный не приехал на машине, то мог добираться до Шалаево лишь электричкой и автобусом. Или же пришел пешком? Но Гущин не верил в последнее – слишком далеко. Опросили водителей автобусов – те тоже не помогли, многие признавались, что вообще с трудом различают людей азиатской внешности и не запоминают их.