Ведь ты полна любовного огня.
Джон маску сдернул.
Перед ним, сияя,
возникла девушка.
– Не Мэри, – прошептал.
Каскад волос, как пламя окружая,
лица точеный правильный овал
подчеркивал. Глаза, как изумруды.
переливались зеленью… и злом.
В улыбке дерзкой растянулись губы.
Бровей надменный вычурный излом
лоб искривил. Но сеть морщинок-лапок
разгладилась.
– Меня зовут Лили.
Певучий голос был приятно сладок,
и сахарные нити оплели
уснувший разум. Джон заулыбался,
пробормотал:
– Ты прелесть. И мечта!
– А я? – из темноты вопрос раздался.
Белеющего тела нагота
смутила Джона. Пристально вглядевшись,
он понял: парень. В страхе обомлел.
Но плоть в союзе с похотью успешно
преодолела нравственный предел…
…Рассвет окрасил серость. Розоватым
светились окна. Спящие тела
лежали хаотично на кровати,
белела неприкрыто нагота.
Луч солнца проскользнул, коснулся Мэри.
Она очнулась. Простыню зажав,
вгляделась в мужа, в парня. Не поверив,
глаза протерла. Не исчез мираж.
Лили лежала рядом, улыбаясь.
– Привет, – шепнула. – Было хорошо…
И Мэри, вздрогнув, резко отклоняясь
от жарких губ, вскочила на окно.
И демон Суицида встал с ней рядом,
в объятьях сжал и камень предложил.
Склонилась Мэри, скорой смерти рада,
груз неподъемный шею ей сдавил.
Упасть готова, головой об землю,
чтоб все забыть, избавить от стыда
больную душу.
– Жертвы не приемлю! – раздался голос
будто бы со дна
колодца ночи.
Люцифер очнулся,
вскочил с кровати, взвился в синь небес.
Преграда-потолок над ним качнулся.
Лили, смеясь, сказала:
– Ты не бес!
Скакать вверх, вниз. Ты ангел, хоть и падший.
Забылся? Но продолжим мы игру!
Пусть Мэри в ад летит, горящий, страшный,
навеки заключенная во тьму.
– Играть душой? – раздался снова голос.
И комнату залил слепящий свет.
– Не упадет, напомню, даже волос
без высшей воли Бога. Мой совет:
подите прочь! Скорее убирайтесь!
Оставьте души для иной борьбы.
А сами… в путь к Нему, пора.… Покайтесь!
Он слышит всех. И грешников мольбы
доходят до небес. И ждет прощенье…
– Ты замолчишь? Все! Хватит, Микаэль!
Покаяться? Но мне милее мщенье!
Как и Лилит. И это наша цель.
Погубим род людской, и все разрушим!
Разврат и похоть, беспринципность зла
завладевают миром, давят души.
И демоны взлетают вверх со дна.
Дрожала Мэри, ужас сжал ей сердце.
Джон замер в страхе. Разум не хотел
поверить в то, что в ад раскрылась дверца
и ждет их предначертанный удел.