– Приворот делать не буду. Да и ты не сдюжишь. На кладбище ночью не осмелишься отправиться, – уверенно заявила она. Степан возразить было хотел, возмутиться, но Глафира руку подняла, не дала ему слово молвить.
– Даже если и пойдешь, такое можешь там повстречать, что не до любви тебе будет. Да и я грех на душу брать не хочу.
– Значит, отказываете мне, – повесил он голову.
– Разве сказала я, что отказываю? Помогу, чем смогу. Вот, возьми, – протянула она ему пузырек, – в воде или в квасе, неважно, надо развести и зазнобе попить дать.
– Что это? И что будет потом?
– Ну это тоже что-то вроде зелья приворотного. Только ненастоящее. Всего ночь одну она твоя будет, коли изловчишься ее зельем опоить. А после, может, и проникнется к тебе и переменится. Тут уж от тебя все зависит. Только весь пузырек выпить она должна.
– Вот спасибо! – обрадовался Степан. – Уверен, переменится, проникнется. Уж я расстараюсь!
– Ну ступай, ступай, – одарила его колдунья улыбкой белозубой. – Да помни все, что я тебе сказала.
– Вот, возьмите, за помощь Вашу благодарность Вам моя, – протянул он женщине мешочек увесистый.
– Спасибо, – приняла она подношение. – Только еще кое-что с тебя потребую.
– Требуйте, тетенька, требуйте, – воодушевился парень.
– Обещание с тебя возьму. К девице той, что вокруг тебя крутится, с вниманием отнестись, пожалеть, словом грубым неосторожным не обидеть. Знаешь ты ее хорошо. Совсем рядом она с тобой. А обидишь чем, беда может случиться. Беду ясно вижу. Поблизости ходит, момента ждет подходящего. Уж не оплошай, милый, не допусти, – сочувственным взглядом его окинула.
– Да я, да я никогда! – кулаком себя в грудь стукнул. – Я девиц не обижаю, не имею такой привычки дурной.
– Ну вот и хорошо, – кивнула она. – Ступай, милый.
Еще сказать что-то хотела, но не успела. В коридоре топот раздался. И голос мужской крикнул:
– Это я, теть Глаш. ты дома?
– Дома, дома. Сейчас, посетителя провожу…
Показалось Степану, что знаком ему голос этот, хорошо знаком.
– Неужели он? Ему-то что здесь понадобилось, – пробурчал он, но вслух спрашивать о том побоялся. Вышел из дома, с гостем не пересекся.
– Хотя, чего удивляться. Давно всем известно, с кем он дружбу водит, – рассуждения продолжил.
– А вдруг он тоже, того? – мысль на крыльце уже его осенила. – Да нет, – отмел Степан предположение неверное. – Колдунья бы это увидела. А вдруг сейчас решился? А вот это может быть! Подстраховаться нелишне будет. Опередить его надобно!