Иногда, правда, Алене казалось, что она как-то уж чересчур глубоко прислушивается и присматривается. Ей начинало мерещиться чье-то неуловимое присутствие, словно еще немножко – и она сумеет различить какие-то голоса в яблоневых ветках. «Это с непривычки», – объясняла Яна Владимировна. – «Привыкнув к постоянному гаму внутри и снаружи, поначалу бывает трудно слушать тишину». Так-то оно, конечно, так. Тишину Алена давно уж не слушала ни вокруг, ни тем более внутри. И все-таки что-то иногда мелькало на задворках сознания, словно какая-то тень, которую не удавалось ни поймать, ни рассмотреть.
Взять вот хоть этот плед. Плед валялся на вязанке поленьев, убранных на крытое крыльцо от дождя. У него был вид вещи, кинутой второпях на первое попавшееся место, да и позабытой там. Разве что Василиса приходила на нем полежать. Алена стала брать этот плед для своих созерцательных посиделок, и каждый раз ей казалось, будто она его уже где-то видела. С одной стороны – ну мало ли одинаковых пледов может быть в разных домах? Даже если ей где-то попадался такой же – что в этом странного? И все-таки каждый раз при взгляде на него тревожно билась какая-то мысль, точно птица в клетке.
Ну да и ладно. Это все не ее, Аленино, дело. А стоит подумать о своих делах.
Сентябрь-то уже за середину перевалил. Хорошо бы сходить, посмотреть Лазоревку, полюбоваться на знаменитые бирюзовые озера, пока дожди не пошли и листья все не облетели. Грибы собрать, какие остались, да и брусника еще не отошла… Вот только одной в незнакомые места идти было боязно. Три километра – вроде не так чтобы далеко, а все же и не в соседнем дворе, да еще лесом. Заплутает, так ее саму искать потом придется. Попросить, что ли, нарисовать план? Вернется смотрительница, и надо будет ее спросить.
Яна Владимировна, порядочно поднатаскав Аленку по части музея, повадилась куда-то уходить. За порог вышла – и все, ищи-свищи ее… К соседке, что ль, сворачивала, которая как раз напротив живет?
Девушка доела яблоко вместе с огрызком и поднялась с крыльца. Ей вдруг захотелось сплести яркий осенний венок, как в детстве. Рябину трогать было не велено, но где-то тут растет, кажется, клен? Алена собрала охапку огненных листьев и принялась плести.
За этим занятием и застал ее Елисей, внезапно постучавший в калитку. Он тащил какой-то ящик.