– Пап, а зачем мы живем?
– А ты как думаешь?
– Ну, не знаю. – Павел Петрович задумался. – Не знаю, может, чтобы что-то сделать, ведь зачем-то мы рождаемся. Только я первый спросил!
– Да все просто, Паша, – не отвлекаясь от игры, сказал Петр. – Мы живем, чтобы быть счастливыми.
Некоторое время было тихо, пару ходов на доске, поэтому трудно сказать, как долго царила тишина, точнее – бессловесность за столом. Было видно, что младший не просто молчит, он думает о последних словах отца. «Живем, чтобы быть счастливыми».
– Тогда лучше не становиться взрослым, – как обычно, по-взрослому сказал мальчик. – Дети могут быть счастливыми, а взрослые нет.
Теперь тишина повисла над другой стороной доски. Петр давно привык к недетской проницательности сына, но каждый раз она его удивляла и, пожалуй, немного пугала. Но – dicit verbi – слово сказано, и надо было отвечать.
– Это было дважды. Первый раз я был в Штатах, в Портленде, и вот одна местная женщина пригласила меня и моих друзей на прогулку. Она взяла напрокат большую машину, человек на семь, чтобы нам троим или четверым было удобно. Заметь, она могла бы нас уместить в обычной машине, у нее был небольшой седан, но она взяла напрокат большую, и мы поехали, не зная куда, не зная зачем.
Спустя примерно час мы приехали к океану. Она нас везла на встречу с ним. И он был невероятен! Если бы я мог словами тебе рассказать это ощущение встречи с ним – я бы стал великим писателем. Но, поверь, это было как будто я снова родился, от ощущения бесконечности силы и мощи и красоты, да, именно так – силы, мощи и красоты океана! Длинный, глубокий приливной берег и дымка мокрого тумана над накатывающими волнами, которые наваливаются на песок долго-долго, метров, наверное, на сто. А главное – звук. Ты слышал орган? Океан гудит как самые низкие трубы органа, только постоянно.
Там я был счастлив. Точно тебе говорю. И не спрашивай почему. Да, это такое пронзительное счастье!
– Я знаю, как это бывает, когда захватывает дух. У меня так было прошлой весной, когда я вышел из школы и понял, что началась весна, вот так не было, не было, и вдруг бах – и весна!