Тогда я не понимала, что случилось, в голове крутились мысли о землетрясениях, взрывах террористов, даже несколько раз подумала про ядерную войну. Сейчас, когда я уже стала взрослой и прошла весь путь от испуганной девочки до исследователя, мне кажется, что во всём, что случилось тогда, виновато стечение обстоятельств, злой рок. Хотя, не исключаю, что это могло быть преднамеренное вредительство, учитывая обстановку в стране и мире в то время.
Настал момент, когда я допила два пакетика сока, которые оставляла на крайний день и, понимая, что больше оставаться в своём убежище мне нельзя, начала планировать, как я буду выбираться оттуда. Обстановку вокруг машины я запомнила ещё в первый день моего заточения. Впрочем, и сейчас это картинка стояла у меня перед глазами, даже закрыв их: сложенные как карточный домик плиты перекрытия, груды кирпичей, балок и строительных материалов, засыпавших все пустоты… Кроме одной. Чернота, зияющая между плитами, стоявшими «домиком» рядом с моей машиной, одновременно и пугала, и манила. Я понимала, что мне рано или поздно придётся лезть туда, потому что сидеть и ждать голодной смерти я не хотела, да и вообще, умирать не хотела, постепенно слабея.
Я вытряхнула из своего школьного рюкзака учебники, оставила на всякий случай только одну тетрадку с ручкой и сложила в него вещи, которые считала, что мне пригодятся: флисовый плед, маленькую подушечку в виде собаки, которая была прицеплена на ремне безопасности и на которой я всё это время спала, маски, салфетки, мамину косметичку, которую я нашла в бардачке, и бутылку виски, купленную в подарок дедушке. Эта бутылка и банка тушёнки была последними из тех покупок, которые у меня остались, не считая порошка для стирки и отбеливателя. Их я сразу оставила в багажники, решив, что они мне точно не понадобятся. С тушенкой я возилась долго, пытаясь открыть банку, но так ничего придумать и не смогла, поэтому забрала её с собой, в надежде найти что-то металлическое и острое, потому что камни её только мяли, пилочка для ногтей из маминой косметички не пилила металл, да и в темноте я боялась, что она куда-нибудь закатится, и я её не найду.
Собрав свои пожитки, я вылезла из машины, нащупала бетонную плиту, пригнулась и гуськом пошла вперёд, ощупывая все поверхности руками. Несколько раз торчащая из плиты арматура меня царапала, но эти несколько метров, в целом, я прошла без повреждений. Потом пришлось лезть вверх по горе строительного мусора, но когда я добралась до её вершины, поняла, что вижу свет и расплакалась от счастья, некоторое время привыкая к нему. Это придало мне сил и воодушевило на ещё один рывок – подняться по другой куче обломков на остатки лестничного пролёта, который завис на перекрытии между этажами. Там, в косых лучах заходящего солнца, мне казалось, что я точно смогу найти людей, или, по крайней мере, понять, куда мне двигаться дальше.