– «Нет на месте, на совещание уехал», – передразнила Воронина старуха, – не верю я вам. Говорю, к начальнику пойду, – перешла она в наступление, – права не имеете не брать! И не вертите мне у виска, я профессорская вдова, и мозги у меня на месте! Мне мужа хоронить надо, а тела нет!
– Да говорят же Вам, сходите к тем алкашам еще раз. Известное дело, что там за контингент работает.Может взятку так хотят получить с Вас. Профессорша все-таки, – съехидничал Воронин, не из бедных, наверное, вот они и чудят…
– Не глупее вас, – отрезала старух. –Были там уже и не раз. Нет у них тела. Пропало… Берите заявление… А к начальлнику я все равно пойду…
За криком и хохотом никто не обратил внимания на входящего в дежурную часть подполковника. Чуть поодаль он остановился и озабоченно прислушался к перепалке.
– Да не вру я, – устало вздохнул Воронин, вот и ребята подтвердят, – уехал начальник на совещание, и когда будет, не знаем…Не приму я Ваше заявление, попадет мне…
– Возьмите, – поняв в чем дело, вмешался подполковник, – и через десять минут всех ко мне! Вы, гражданочка, успокойтесь, мы разберемся со всем. А пока идите, мы Вас вызовем.
Офицеры вытянулись и громко поздоровались.
– Вы начальник? – Осведомилась старушка,
– Начальник, – подтвердил подполковник. – Подполковник Суровцев Анатолий Григорьевич. Заявление Ваше мы возьмем и рассмотрим. Не беспокойтесь. И кому нужно разъясним его обязаннгости. А вам я приношу извинения от себя лично и от них, – он кивнул на офицеров. – А сейчас извините, срочные дела. – и уже обращаясь к Воронину, добавил, – через десять минут жду всех в своем кабинете с заявлением как то бишь?…
– Стучевской Генриетты Аркадиевны…
– Вот именно…– озабоченно произнес начальник , – я к себе, и чтобы все через десять минут…
Воронин спешно зарегистрировал старухино заявление и выдал ей квитанцию.
– Дожили, – ворчал он, – жмуриков искать будем, и попадет еще …
– А я предупреждала, – победоносно произнесла старуха, – не имеете права не брать. Хороший начальник у вас, быстро дело сделал. А Вам – она поджела накрашенные тонкие губы, – еще и выговор начальник объявит, – за превышение…
– Идите уже… – еле сдерживаясь, крикнул Воронин.
– И за грубость, – добавила старуха, направляясь к выходу и бормоча себе под нос то, что Воронин уже не услышал.