Моя собеседница поднялась с места.
– Что ж, дело вручено лично в руки, мне здесь делать больше нечего. Всего доброго.
– Угу, – буркнул я ей вслед, даже не поинтересовавшись об отношениях между ней и Морисом. Но это сейчас совсем не важно.
Диваны и кресла опустели, дверь захлопнулась, и я остался один… Я думал, что остался один, и без зазрения совести окунулся в бумаги. Помимо того, что в них приказано перенаправить меня к черту на куличики подальше от любимого Сектора, к делу также прилагались пояснения таковой причины и отчеты, но в скучной бюрократической манере.
Я не знал, так как живу в Секторе уже пятнадцать лет и редко выхожу из него, но оказывается, вспышки на солнце в последнее время происходят так часто, что некоторых метеозависимых людей стало больше в разы – они уже рождаются с прогрессирующими патологиями.
Да, это давно факт – мистика и двойственные мнения о проблемах метеозависимых в какой-то момент резко исчезли. Есть только один четкий ответ – солнце и его излучение влияют на все организмы, в том числе человеческие. Однако, как написано в отчете, бич современного народа – невозможность что-либо делать при вспышках. Сказано, что артериальное давление пациентов выходит из-под контроля, все органы барахлят пуще незащищенной электронной техники, а спасение народов разрабатывается в нашей Фракции четыре года, но с трудом. Пока что все разработки лежат на стадии экспериментов, и мне вручили путевку в этот самый засекреченный Куб второго Сектора, где якобы нужна моя поддержка.
– Намаш Ангст, все хорошо? – услышал я от Мориса, все это время смиренно сторожившего двери.
– Честно признаться нет, – сухо отозвался я, продолжая хмуриться над графиками. Морис молчал. Видимо он тоже не чуял чего-то хорошего. Потому я постарался смягчить углы: – Боюсь, нам надо будет сделать «перестановку в доме» побыстрее, чтобы успеть адаптироваться.
– К чему Вы клоните? – Морис принялся прибирать за Кариной.
– Как бы мне сказать помягче…
– Если Вы приняли такую формулировку, значит стоит приготовиться к чему-то плохому.
– Возможно…
Мне не хотелось говорить на эту тему, а Морис не выпытывал ответов. Я молча листал отчет, Морис готовил чай. Когда чашка звякнула перед моим носом, я выждал паузу и безапелляционно произнес:
– Ты будешь вместо меня, а на замену тебе мы найдем кого-то из наших лабораторий. Я уезжаю.