Отойдя от окна, Савелий принялся за трапезу. Есть в потёмках удовольствие то ещё, но ложиться спать с пустым брюхом куда хуже. Ничего. Он привычный.
Новый день, не в пример вчерашнему, выдался ярким и солнечным. Утро раскрасило небо синим и голубым, солнце, будто извиняясь за скупое тепло, щедро распыляло на притихший парк золото, но не вышло у погожего, богатого на краски денька, оживить старую усадьбу. Ещё более запущенной и неприглядной казалась она на контрасте, унылой и… умирающей. И не только внешне таковой казалась, но и внутренние ощущения сходными были. На погосте и то спокойнее, света и жизни больше. Отчего так?
Савелий вздохнул, оглядевшись. Плохо. Очень плохо всё. Не от того усадьба хиреет, что ухаживать за ней некому, на то другие причины имеются, а какие – бог весть, так сходу и не определить.
Вчера, по тёмному, управляющий не представился и Савелия имя не спрашивал, сегодня же утро начал с того, что назвался.
– Здравия тебе, мил человек! – улыбнулся он, выпуская с сеновала гостя, – Я, да ты уж понял верно, управляющий в имении, звать меня Кузьма Петрович. Но мы по-простому привыкли, Кузьмой кличут. Тебя как величать?
– Савелий Лукич я. Савелий. О работе потолковать хочу, Кузьма, – сразу перешёл к делу мастер, – Берёшь меня?
– Отчего же не взять? Мастеровые нынче ох как нужны, сам видишь… – он обвёл рукой владения, вздохнул, как показалось Савелию, обречённо, – Ты, знать, подумал, что обнищал барин наш? Подумал… – сам на свой вопрос ответил Кузьма, – Все так думают.
– А это не так?
– Да не… Что ни год починяем всё, а к другому лету, будто и не чинили, всё возвращается к прежнему виду.
– Это как так? – усмехнулся, больше для вида, Савелий. Ему ли не знать, и не такое бывает, когда на худой земле постройки возводить начинают.
Кузьма снова вздохнул, отвернулся с досадой.
– А вот не скажу я тебе, отчего так. Принимай, как есть. Спрошу, а ты сам решай. Пойдёшь в мастеровые? Жалованьем барин не обидит, да только работы в имении невпроворот, покуда одно починишь, другое чинить пора.
– Пойду, Кузьма. Не боюсь я работы, – ровно ответил Савелий, подивившись, что не расспросил Кузьма ничего о нём. Кто таков, да откуда? Да у кого прежде служил? Ни единого лишнего вопроса не задал.
– Ну добро. Пойдём в людскую, покормлю, затем покажу, где жить станешь. А там и барину тебя представлю.