Над телом того, на коленях стоял секундант.
– Серёжа, Серёжа, пожалуйста, ответь мне, ты живой?
Чтобы лучше слышать Кирилл настроил микрофон на своём шлеме.
Кирилл, по-прежнему глядящий во все глаза на происходящее, вдруг увидел, как из руки секунданта выдвинулось нечто длинное и острое, что-то вроде стилета. И он вонзил этот стилет прямо в грудь товарища.
«Он что, его добивает что ли?» – удивился Кирилл. Затем едва слышно произнёс в шлем: – Дмитрий Сергеевич, вы это видите?
– А, что? – раздалось на том конце.
Дмитрий Сергеевич, видимо, быстро оглядел обстановку и вдруг произнёс:
– Там что, боевые действия что ли? Уходи оттуда немедленно.
– Нет, не боевые действия. Кажется, здесь дуэль.
– Да какая здесь дуэль? Тут похоже танковое сражение, – ошарашенно произнёс Дмитрий Сергеевич. – Я не готов терять своего помощника на первом же задании. Я говорю тебе возвращайся.
– Да здесь уже всё закончилось, – отмахнулся Кирилл. – Вы такое раньше видели когда-нибудь?
– Я много чего видел. И рекомендую тебе уходить отсюда подальше.
– Ага, хорошо, – ответил Кирилл. – Ну я ещё чуть-чуть посмотрю. Очень уж интересно что там дальше будет. Тут такая драма разворачивается.
Тем временем секундант, стеклянный купол на броне которого снова спрятался в броне, воскликнул:
– Он ещё жив! Жив! Серёжа, Серёжа! Ты цел? Серёжа, Серёжа! Дай доступ к системе жизнеобеспечения. Я хочу понять какие у тебя повреждения и смогу ли провести реанимацию. Или нужно будет вызывать бригаду спасателей.
– Живой? Что ж. – тут же обрадованно заявил Багрицкий. – Неужто я услышу ещё одни последние слова от этого недоумка. Их семейка действительно непрошибаемая, я ведь уже полтора года их кромсаю их имущество.
– Князь Багрицкий, пожалуйста, оставьте его.
– Оставить его? Он назвал меня подлецом, сказал, что у меня нет чести. За такое полагается смерть, – хохотнул князь, явно получая удовольствие от ситуации.
– Я прошу вас. Он совершил глупость. Вы же сами говорили, что он молодой, глупый и горячий. Дайте ему шанс, – взмолился секундант. – Вы и так доставили массу неприятностей его семье. Я прошу вас. Хотя бы не забирайте у них единственного сына.
Князь Багрицкий театрально вздохнул.
– Я мог бы забыть по страшное оскорбление, что нанёс мне этот мальчишка. Но ему больше нечего мне предложить. К чему мне заниматься благотворительностью?