Татуировка птицы - страница 32
– Фисташки я люблю! – отреагировал водитель.
Элиас хотел ответить ему «Вот это жизнь!», но ограничился улыбкой. На станции он поблагодарил водителя и поспешил на маршрутку, в которой помещалось только восемнадцать пассажиров. Шофер стоял у автобуса, выкрикивая: «Еще двоих берем и трогаемся». Элиас запрыгнул в салон, за ним взобралась пожилая женщина с большой сумкой. Шофер дожидался, пока она сядет. Она горбилась и передвигалась крайне медленно. Из-под голубого платка у нее выбивалась прядь пепельных волос. На ней был серый толстый пиджак, несмотря на жару. Не прошло и трех минут, как они отъехали, и она спросила шофера со своего места:
– А когда будет военный штаб?
– Вроде нет тут штаба, тетушка. В каком районе он? – недоумевал водитель.
– Не знаю. Старик мой умер, завещал перед смертью вернуть все, что в сумке, в штаб.
– Что за сумка?
– Тут все: форма цвета хаки, каска, ремень с пряжкой. Он это носил всю жизнь. А теперь это незачем нам.
– Что ты такое, тетушка, говоришь! – вскипел водитель, идя на обгон автомобиля, который еле тащился перед ним. – Он же собой жертвовал, он был воин! Он защищал арабский мир, арабский дух!
– Остынь, сынок! Все это я завернула и сложила в сумку. Ты меня только до штаба довези.
На конечной женщина спросила:
– Что? Приехали?
Сидевший рядом с Элиасом пассажир обратился к шоферу:
– Плохо вышло. Отвези ее обратно домой. Я заплачу.
Элиас нажал на звонок, дверь открыла его старшая сестра Сана, и он протянул ей пакет с выпечкой.
– Откуда это?! – удивилась она.
– Из деревни Халики.
– Не слышала о такой.
– Я сам раньше знать о ней не знал. О, это особенное место!
– Надо же! Да как же ты попал туда, братец?
– Кеклик привел меня. Через три дня собираюсь туда снова. Оставлю Я́хью у тебя. Лады?
– Хорошо. Видно, предстоит большая охота?
– С охотой всё, завязал.
Она уставилась на него в растерянности.
– Да сегодня ты сам не свой! Зачем же тебе туда тогда?
– Буду отмечать с местными праздник птиц. Может, даже напишу эссе в журнал о неповторимой атмосфере этих мест.
В этот момент зафырчал кондиционер. Обдав их сначала горячим воздухом, он загудел и стал морозить в полную силу.
– Слава Богу! Электричество дали. Мы тут чуть не спеклись, – вздохнула Сана.
В углу комнаты Яхья, которому шел девятый месяц, играл с Ро́лей. Она была старше его на три года. Девочка обмахивала его плетеным веером, он же вырывал его и пытался надкусить, чем вызывал у нее возглас отвращения: «Ыыы». Элиас опустился рядом с ними на колени, сказал Роле: «А ну-ка, зажмурься!» – и, когда она закрыла глаза, накинул ей на шею косу инжира.