– Что хоть ты такое читаешь?
Корн вздохнул и отвлекся на догорающую свечу. Он осторожно поправил ее, убрав лишний воск.
– Сколько можно одно и то же мусолить в голове? – спросил Эгилл, в очередной раз увидев книгу в руках брата.
Корн поднял глаза.
– Я же говорил тебе, Корн, мы к магии не способны и незачем себе голову забивать этой чепухой.
– Чего ты такой нервный последнее время, а? Ты себя чувствуешь не важно?
Корну казалось, что брат этим последнюю неделю был слишком дерганным. Он то и дело пялился в окно, прислушивался и выходил на воздух подышать.
– У меня все отлично. Птицы себя плохо ведут, вот я и распереживался, – ответил Эгилл и снова уставился в окно, иногда нервно постукивая ногтем по столу.
– Знаешь, а было бы неплохо, если бы мы были способны творить магию. Представляешь, нам бы не пришлось так бояться за свои жизни и с таким трудом бороться за существование, – Корн изобразил руками знак, который был нарисован чернилами на картинке в книге.
– Не нужно этого делать, Корн! – Эгилл разорвал знак. – Ложился бы ты спать, мне так будет спокойнее.
За окном вновь повторилось заунывное пение птиц, но по ощущениям, оно было куда ближе, чем прежде.
– Пожалуй, обойду вокруг дома. Так, на всякий случай, – Корн проследил взглядом, как Эгилл быстрым шагом прошел через комнату и нырнул в проем коридора.
Он снял арбалет и у порога зарядил его.
– Может мне пойти с тобой?
– Нет! Не стоит, Корн. Я сам, – отмахнулся Эгилл и, отворив скрипучую дверь, выскочил наружу.
Корн еще некоторое время смотрел, как Эгилл мнется на террасе.
«Нет, так не пойдет». – подумал он про себя. – «В таком состоянии нельзя в одиночку бродить по ночам».
Корн спешно натянул на себя старую куртку и нацепил ремень, на котором был закреплен меч в кожаных ножнах. Он вышел на террасу. Воздух был пропитан влагой и запахом старого мха. Вдохнув полной грудью, Корн закатил глаза от наслаждения. Он окинул взглядом окно, за которым виднелся стол с книгой и глубоко вздохнул.
Луна ярко освещала лохматые ветви хвойных деревьев. Лес жил своей жизнью: он был полон разнообразных звуков и у Корна всегда было чувство, будто лес разговаривает с ним, пытаясь поведать ему свои тайны. Дул прохладный западный ветерок. Вздрогнув от его прикосновений, Корн поспешно накинул капюшон и спустился с террасы на землю, утонув в сухой осенней траве по щиколотку. Он оглянулся по сторонам, пытаясь понять по следам, куда ушел Эгилл. Трава так сильно была затоптана ими днем, что Корн не смог в полутьме отличить старых следов от новых.