Марго почесывает бровь и передергивает плечами.
– Дебилы просто. У них вата вместо мозгов. Шептались про меня по углам, а в глаза боялись сказать. Да пофиг на них.
Она горбится и глубоко засовывает руки в карманы куртки. Я смотрю на нее, мне становится не по себе. Ее губы плотно сжаты, а жесткий взгляд странно сфокусирован в одной точке, как будто она обдумывает что-то очень плохое. Это длится совсем недолго, через секунду она уже разворачивается ко мне и оживленно спрашивает:
– А у тебя что случилось? Что-то же случилось, раз ни с кем не общаешься? Так ты вроде нормальная.
Она оглядывает меня с ног до головы и одобрительно кивает. Я немного теряюсь от такого резкого перехода. Думаю, как ответить на ее вопрос. Как объяснить то, что я и сама не очень понимаю? Просто раньше всё происходило само собой, а потом почему-то это стало невозможно.
– Не знаю, так получилось. С одной девочкой долго дружили, а потом все развалилось. Она теперь с другой компанией, а я сама по себе.
– То есть, у тебя вообще нет друзей? А парень? Тоже нет?
– М-м-м, нет, уже нет. Там как раз одно с другим связано, – бормочу я.
Марго ждет продолжение, но я молчу. Просто не могу взять и рассказать в двух словах. Она понимающе кивает и смешно морщит нос:
– Ясно. Всё очень, очень сложно… Ладно. Потом как-нибудь расскажешь.
– А у тебя есть парень? – спрашиваю я, заранее догадываясь, какой будет ответ.
Марго не разочаровывает меня:
– Э-э-э, ну как тебе сказать? Короче, сейчас с двумя потихоньку тусуюсь.
Я смеюсь:
– Прикольно.
Она тоже смеется.
– Ага. Иногда даже слишком прикольно!
– А у тебя что с родителями? – осторожно спрашиваю я.
Яркое личико Марго как будто заостряется. Она подчеркнуто небрежно говорит:
– Я им картинку порчу. У меня батя большая шишка, в Москву летает, как в магаз за хлебом. Ну, и тут я со своими друзьями, с бухлом. Он еще себе в голову вбил, что я наркоманка, вены проверял постоянно, комнату обшаривал. Орал, как псих. Сестру мелкую против меня настраивал, говорил, что я ей психику расшатываю. А чего там расшатывать, они и без меня отлично справляются.
– А мама? – тихо спрашиваю я.
Марго насмешливо надувает яркие губы:
– У этой две заботы. Первая – не стареть: уколы, пилинги, всякая хрень. И вторая – чтоб отец ее не бросил. Она вокруг себя ничего не видит, только и знает его палить, где он да что.