– Меня, кстати, Григорием зовут, – представился мужчина.
– Угу, – кивнул Матвей, но сам себя называть не стал: ни к чему это при таком шапочном знакомстве.
– Вы уже, наверное, уходите? – спросил Григорий.
– Да, пора уже, – кивнул старик.
– Ну ладно, я тогда тоже пойду. Приятно было познакомиться. – И мужчина, повернувшись, не спеша пошёл обратно вдоль берега.
Когда он отошёл метров на десять, старик окрикнул его:
– Эй, мил человек!
– Да? – повернулся тот.
– Иди-ка сюда.
Мужчина вернулся.
– Что?
– У тебя семья-то есть? Жена, дети…
– Есть. И жена, и дети. Двое.
Матвей вывалил из садка на берег трепыхающихся карасей, вынул из рюкзака целлофановый мешочек и протянул его Григорию:
– Держи. Бери рыбу, угостишь своих дома.
– Да ну, бросьте… – Мужчина отрицательно замотал головой. – Не надо, зачем… Я там поймал две штуки, мне хватит.
Матвей положил мешочек на траву рядом с карасями, сунул пустой садок в рюкзак, закинул его на спину и поднял с земли удочки. Повторил твёрдо:
– Бери, говорю. Я себе ещё наловлю. – И, не обо-рачиваясь более, пошёл размеренным шагом в гору.
– Извините, не знаю, как вас по имени-отчеству… Не надо, зря вы это! – крикнул мужчина вслед Матвею, потом пожал плечами и произнёс тише: – Ну ладно… Спасибо большое.
Поднявшись на бугор, старик запыхался и остановился немного передохнуть. Оглянулся назад. Сквозь листву деревьев, за белыми стволами берёз было видно, как внизу, под косогором, играет солнечными зайчиками вода. Поднялся ветерок, и березник шумел над Матвеем. Где-то совсем рядом закуковала кукушка.
– Ну-ка, ну-ка… – Старик поднял голову. – Сколько мне там ещё осталось? – И стал считать про себя: «Один, два, три…». Насчитал шестнадцать. Усмехнувшись, проронил: – Не ври, хлопуша…
Стало совсем жарко, и он, сняв брезентовую куртку и перекинув её через свободную руку, зашагал домой.
– Ну как, отвёл душу? – встретила мужа Клавдия. Она сидела на крыльце и зашивала дырку в прохудившихся чулках. – Наловил чего? Где рыба-то?
– Плавает рыба, – ответил Матвей, прислонив удочки к забору и садясь рядом с женой на крыльцо.
– Где плавает? – не поняла старуха.
– Где-где… В пруду, где ещё…
– Вообще, что ли, ничего не поймал?
– Не клевало. – Старик снял резиновые сапоги с упревших ног, стянул носки и с удовольствием пошевелил белыми босыми ступнями, подставляя их солнцу.