Зять кхекнул и ухмыльнулся, покачав головой:
– М-да уж… Понятия у вас.
– Пап, ну ты вот тоже… думай, что говоришь-то. – Взгляд у дочери сделался колючим.
Старик отвёл глаза в сторону и вздохнул. Ему стало неприятно от получившегося разговора. Сердито пожевав губами, он тихонько пробормотал:
– Да живите вы, как хотите. Моё дело маленькое, я своё по́жил.
Стукнула избная дверь, и на крыльцо вышла Клавдия.
– Ну слава богу, управилась, – устало промолвила она и села рядом с Матвеем. – Руки чего-то болеть стали последнее время. Пальцы ломит. Ночью иной раз как возьмётся, так, прям, не знаешь, куда их засунуть.
– Может, у тебя артроз? Может, мазь какую-нибудь надо? – хмуро спросила дочь.
Клавдия внимательно посмотрела на неё:
– Ты чего такая? Случилось чего?
– Да так… Папа тут… жизни нас учит.
Клавдия сердито глянула на мужа:
– Старик, ты чего опять? Да не слушайте вы его, он под старость-то лет совсем вредный какой-то сделался.
– Да ничего, всё нормально, – махнула рукой Наталья, – проехали…
Матвей, насупившись, молчал.
– Мам, так я говорю, может, мазь тебе какую надо? Ты у врача-то была? – спросила дочь у Клавдии.
– Да какие уж врачи в мои-то годы.
– Что значит «какие врачи»? Врачи в любые годы нужны.
– Так у нас ведь и нету в деревне-то уж никого. Весной ещё амбулатория закрылась. Я ж писала тебе, врач-то, которая была, так в декрет ушла, а больше и некому работать. Сейчас в случае чего, так в райцентр ехать надо.
– Ну и съездила бы.
– Да когда мне…
– Ну, смотри сама. – Наталья подошла к скамейке, на которой сидел Юрий. – Дай тоже сяду, а то ноги стоять уже устали. – Тот подвинулся, и она села рядом мужем.
Матвей молча поднялся и пошёл в сенки.
– Ты далёко? – спросила вслед Клавдия. – Куда пошёл-то?
– По́ воду схожу.
Старик снял с крючка висевшее на стене коромысло, взял со стола два оцинкованных ведра и вернулся на крыльцо.
– Так, потом бы сходил, не к спеху. Посидели бы все вместе, поговорили бы.
– Ничего, насидимся ещё. – Матвей, сунув ноги в галоши, вышел за калитку.
– Чего вы тут не поделили-то? – как-то жалобно глянула на дочь Клавдия.
– Да ничего, мам. Так… ерунда… – махнула дочь рукой.
– Ой, господи… В кои-то веки приехали, да и то не может с характером своим совладать. – Клавдия поджала губы и недовольно покачала головой.
Колодец был дальше по улице, через два дома за переулком. Матвей не торопясь выкрутил ведро воды, перелил в своё, достал второе, стал переливать, но расплескал, и немного студёной колодезной воды попало в галошу.