Наконец солнце поднялось на максимальную высоту, и наступило время, когда мы вправе ожидать возвращения Баттелла. Оттепель быстро прогрессировала, лед становился все более хрупким и при первом же шторме, вероятно, разлетится на куски. Но погода была безмятежной, и непосредственной опасности не было. Наступило 1 июля, а Баттелла все еще не было. Оттепель под непрерывными лучами солнца ускорялась, и я начала опасаться, что разлом произойдет до его возвращения с большей частью экипажа. Это может оказаться роковым для всех наших чаяний. Я чувствовала, что нам очень нужен капитан Баттелл с его богатым опытом навигации в этих ледяных морях.
Теперь я стала бояться оттепели так же сильно, как за два месяца до этого была склонна ее радостно приветствовать. Я продолжала свои наблюдения с еще большим вниманием, насколько это возможно. Подвижность ледяного поля озадачивала меня. Казалось, что мы слегка колеблемся от одной стороны к другой по 180° долготы, но с постоянным движением к северу.
Большую часть времени я проводила в обсерватории, скорее в поисках хоть каких-то признаков возвращения капитана Баттелла, чем с какой-либо другой целью. Этот интерес разделяли все члены команды, и мы установили регулярные вахты для выполнения этой единственной цели, так что у телескопа всегда кто-то находился. Капитан Ганоэ и я несли первую вахту, Пэт О'Брайен и Хьюстон – вторую, а Лиф и Эрик – третью. Таким образом, все двадцать четыре часа были заняты поисками Баттелла. Кроме того, мы совершили несколько экспедиций на север и запад на многие мили. Хотя мы поняли, что путешествие было очень утомительным, мы не нашли причин, по которым исследовательская группа не смогла бы вернуться, пока ледяное поле остается сплошным. Правда, экспедиция могла попасть на участок, где оттепель нарушила прочность льда, но она была хорошо оснащена на такой случай, поскольку сани можно было легко переделать в лодки.
Мы тщетно пытались выяснить причину задержки капитана Баттелла. Лед с каждым днем становился все более непрочным, и наше ожидание становилось все более мучительным. Мы уже почти отчаялись в его возвращении, когда через свой бинокль я заметила к западу от нас человека, который медленно пробирался по слякоти и трухе на поверхности льда.
Я обратила внимание капитана Ганоэ на это событие, и после тщательного изучения объекта он воскликнул: