, и руки её тепло и вкусно пахли свежей выпечкой. Палашов познакомился с ней в магазине. Он проставлялся на работе по поводу дня рождения (ему исполнялось двадцать восемь лет) и собирался купить достойный случая торт. На лице его, освещённом витриной, видимо, читалось такое затруднение, что женщина, проходившая рядом, решила помочь. В знак благодарности она была приглашена на праздник, но приглашение отклонила. Люба упёрлась наманикюренным пальчиком ему в грудь и предложила: «А хочешь, встретимся вдвоём, посидим в кафе? Жена, дети не будут ревновать?» Он улыбнулся и ответил: «Мы придём всем скопом. Делать нечего, съедим по котлетке». «Как остроумно!», – нахохлилась она. Они встретились на следующий день и обменялись подарками. Она ему – цветы, он ей – ключи от квартиры. Оба не любили церемоний. Люба только спросила: «А что, если я тебя обкраду?» «Попробуй», – ответил он, насмешливо глядя ей в глаза. На второй день она уже жила у него. Люба не блюла порядка, готовила отвратительно всё, кроме сладкого, но ему была нужна не служанка и не кухарка, а женщина. Следы её пребывания встречались повсюду в виде брошенной на тумбочке заколки, капроновых носочков на углу стула, розовой баночки с кремом у зеркала; они доставляли наслаждение своим присутствием, ничуть не раздражали. Ему нравился едва уловимый запах её духов. А какой потрясающий массаж она делала, называя его «вдохновением»! «Ну что, вдохновения немножко?»
Они, ни о чём не договариваясь, жили вместе два месяца до этой командировки, и не успели друг другу наскучить. В любовных делах она была львицей. Но почему она была ещё не замужем? Не хотела? Не предлагали? А, может быть, просто не нашлось льва? Хотя это ещё не причина, чтобы не выходить замуж. Многие женщины и с котами живут – и ничего. «Да ведь и я не лев, – подумал мужчина, – и как она уживается с моей волчьей породой? Хотя какая она волчья? Я уже столько женщин сменил. Ни один волк себе такого бы не позволил. Просто я в поиске. У животных всё просто. Вот он волк. Вот они волчицы. А у людей попробуй разберись».
Палашов потянулся рукой на соседнее сиденье, где валялась пачка сигарет, и, не отрывая глаз от дороги, вытянул одну, как он называл, «верблюдину»3 в рот. Поджёг прикуривателем. Пустив облако дыма, он подумал: «Ну, скоро там эта Заплюевка?» Конечно, местечко, куда он ехал, называлось иначе, но это, по его мнению, было самым подобающим названием.