– Ага, зачли, – как можно более непринуждённо сказал я.
– Вот видишь! А ты всё «антырнет, антырнет»… Просидел бы в нём и нифига б не выучил!
– Конечно, папа! Ты, как всегда, чертовски прав! – сказал я, придав голосу максимально издевательскую интонацию, но триста грамм в батином лбу сработали как щит, от которого моя издёвка, срикошетив, отлетела куда-то в окно.
– Ещё бы! – самодовольно крякнул батя. – Я в твои годы был примерным студентом! Отличником! Передовиком!
«Ага-ага! – подумал я. – Помню, на каком-то застолье твой друг рассказывал, как ты в одну из поездок на картошку, нажравшись самогону, доказывал местным коровам превосходство марксистской идеологии над буржуазной, а они с тобой не соглашались…»
Но вслух сказал лишь:
– Пойду к Дёрику математику учить. Приду поздно.
Но разумеется, до математики мне в этот сказочный вечер было примерно как Далай-Ламе до свежести батиных носков. Я пошёл бродить по вечерним улицам моего городишки и осознавать только что случившееся. Если моя загадочная собеседница не соврала, то у меня только что был вирт с инопланетным существом, которое настолько непохоже на человека, что, по большому счёту, при других обстоятельствах, даже находясь в одном и том же месте, мы с ней не могли бы подозревать о существовании друг друга. Но здесь всё сложилось иначе, и она вышла на контакт. Разум ненадолго начал приходить в норму и подкинул мне в топку размышления вопрос «а зачем ей это всё?». Также немного поволновали вопросы, как она увидела перемещения моего бати незадолго до его прихода и откуда она узнала моё имя – ведь помню, что я его не называл. Но подсознание быстро заткнуло все сомнения: «Так ведь инопланетянка, сверхсущество, все дела. Лучше вспомни, как нам было кайфово!»
Прошастав до полодиннадцатого вечера, так и не придя к сколь-нибудь убедительным выводам, я вернулся домой. Мать уже спала, укрыв лицо упавшим на него почти дочитанным романом. Отец ворочался в полудрёме и никак не мог уснуть, несмотря на почти допитый сегодняшний пузырь. Говорят, бессонница на фоне запоя – первый признак надвигающейся белой горячки. Но вот ведь странность: впервые за всю жизнь мне не было его жаль. Взрослею, что ли?
– Ну шшшшо, стдент, – промямлил батя, – ккккк мтматиккк?
Я стал монотонным голосом рассказывать ему формулы решений уравнений, и он заснул где-то на третьем интеграле, даже не начав слушать про дифуры. Тогда я наскоро заскочил в душ и быстрее побежал за комп, к своей незабвенной инопланетянке. Протрещали мы опять до полтретьего…